Не прикасайся! - стр. 18
- Не нахожу, - недовольно бурчу я.
- Ну и зря.
- Я тренер, как ты сам выразился, а не мамочка. Никольская не справилась с обидкой и натворила дел – пусть платит сама, я здесь причем?
- Она зрением расплатилась и уже раз десять наверняка пожалела, что вообще села тогда за руль. А ты будь с ней помягче. Обучишь Риту, она девчонка неопытная, но понятливая. И будешь заниматься своими делами, поглядывая на них со скамейки. Потом Рита перейдет из помощников в тренеры и будет заниматься с Никольской сама. Как раз к твоим сборам. Все. Это мое директорское слово. Удачного тебе рабочего дня, а я – увольнять Инну.
- Козел ты, Серега, а не директор, - бурчу я.
И, подозреваю, Никольская скажет то же самое, когда узнает, кто будет возить ее за ручку по катку. Можно миллион раз повторить, что она сама виновата, что снятие с одного соревнования, на которое ты попала из-за травмы более сильной соперницы, не повод напиваться и лезть в машину, но объективно в таких случаях половина вины на тренере. И я делаю выводы, я объясняю, как могу, что никаких сантиментов и трепетных обнимашек в моей группе нет и не будет.
Можешь лучше – делай. Можешь завоевать медаль – иди и завоевывай. Оказался хуже? Вот твоя скамейка запасных, следующий шанс используй с умом. Хотя внутри все равно сидит неясный страх, что однажды кто-нибудь из этих трех десятков детей сделает что-то такое же глупое и трагично оканчивающееся. И поэтому мы твердим родителям: мы – не воспитатели, мы приводим к спортивным результатам, а не лечим души ваших детей. Следите за ними, за их состоянием, берите психологов, если они нужны.
А главное, уводите вовремя, выходите из спорта, даже если родительские амбиции захлестывают и от жажды медалей вы готовы захлебнуться слезами собственного ребенка. Если видите, что не вывозит, что каждая неудача оставляет в нем след – уводите.
Хоть кто-то прислушался? Хрена с два. «Вы проводите с ними по шесть часов в день, вот и воспитывайте светлое, доброе и что там по списку. А у меня сделка, командировка и еще двенадцать охрененно важных дел, за которыми не видно ребенка». Вот поэтому я и не женюсь: я рос в такой семье, и не хочу плодить еще одну такую же.
Настасья
Гример делает последние штрихи, и я понимаю: все, отсрочка закончилась, пора сделать решающий шаг вперед.
Я никому не сказала о том, что дам интервью. Ни отцу, ни психологу, ни брату. Хотела написать жене брата, но в последний момент передумала. Поняла, что затею не одобрят и решила оставить все, как есть. Я ведь не глупая, хоть школу закончила чисто для галочки, уже потеряв зрение. Но ума хватает понимать, что за моей спиной говорят остальные.