Не прикасайся - стр. 13
– Что ты имеешь в виду? – хмурится Стефа.
– Тан смотрит на нас, – шепчет Маринка. – Вернее, на Соньку.
– Точно что-то задумали со своей шайкой, – недовольно отсекает Стефа.
Ее волнение постепенно перебрасывается на меня. Когда садимся за стол вместе с подносами, аппетит бесследно исчезает. Сложно запихивать в себя суп, когда на тебя смотрят с ненавистью. Да и другие ребята тоже наблюдают с интересом. Может быть, ждут, что месть Тана за вчерашнее произойдет прямо на их глазах. Подавлюсь ложкой супа, например. Или задохнусь от крошки хлеба, попавшей не туда. Уверена, обладай Тан хоть каплей магии, я бы уже лежала мертвым грузом рядом со стулом.
– Ты чего не ешь? – спрашивает Стефа, заметив, что я даже не развернула свои столовые приборы из салфетки.
– Не хочется, – пожимаю плечами и встаю. – Аппетит пропал. Пойду пройдусь.
– Куда?! – ловит меня Стефания. – Сдурела?
– Я справлюсь, – отвечаю, хотя вовсе не уверена.
Выхожу из столовой в коридор, чтобы отыскать аудиторию следующей пары. Я пока плохо ориентируюсь в универе, а еще у меня от природы топографический кретинизм. Я постоянно куда-то забираюсь и потом не могу найти выход. Даже современные приложения мне не помогают, я упорно не понимаю, как добраться по нужному мне адресу. Именно поэтому сегодня я ехала в университет на такси, а не, как и полагается бедным студентам, на общественном транспорте. Подозреваю, если бы я села в маршрутку, колесила бы по городу до сих пор. В прошлой квартире было легче. Она находилась в шаговой доступности от университета.
Конечно, аудиторию я не нашла. Осмотревшись, понимаю, что забрела вообще куда-то не туда. Здесь ни студентов, ни преподавателей нет, словно это неиспользуемое пространство. Может, где-то в этой стороне находится спортзал? Или театральная студия? Стефания говорила, что Маринка ходит на вокал.
Собираюсь пойти назад, но вдруг понимаю, что понятия не имею, откуда пришла. Не паникую, просто становится неловко. Достаю телефон, чтобы попросить Стефанию прийти за мной. Она единственная, кто в курсе моей особенности, потому не откажет. Набрать ее номер мне не позволяет чужая ладонь, которая нагло выхватывает телефон прямо у меня из рук. Я не успеваю даже головы поднять, как меня заталкивают в дверь слева.
– А ты сообразительная, – голос Тана после сегодняшней моральной экзекуции в машине я узнаю, даже если буду лежать в коме.
Этот разъяренный предупреждающий бас пробирает до костей, особенно в сочетании с кромешной темнотой, в которой мы оказались. Здесь даже маленького окошка нет и пространство небольшое. Я упираюсь спиной во что-то металлическое, а Тан стоит у самой двери, но получается, что мы совсем близко. В какой-то паре сантиметров друг от друга.