Не предавай меня, любимый! - стр. 24
Надо же, он не сомневался, что они встречались. И, возможно, он был прав, потому что она тоже запомнила его необычные глаза.
«И что будет, когда ты вспомнишь?».
«Не знаю. Я об этом ещё не думал», — написал он.
Тоже довольно прямолинейно. Он её не клеил, он разговаривал с ней как с равной, как с человеком, как с личностью. Искренне, честно и открыто. Это было так утешающе!
«Ладно, я готова встретиться, — написала Настя. — Будем друг друга вспоминать».
И улыбнулась впервые за долгое время. Её опасения полностью развеялись: Игнат не запал на продавщицу-замухрышку, но и с делом Лёши не был связан. Он просто хотел вспомнить, где видел Настю раньше. Обычное человеческое любопытство. Дружеская встреча. Ничего опасного.
9. 9. Зачем я тебе, Игнат?
Игнат
«Зачем я тебе?» — спросила она. Он ответил правду: затем, чтобы вспомнить, где они встречались. Её лицо не просто казалось ему знакомым — он совершенно точно видел его раньше.
Наяву и во сне.
Во сне даже чаще, чем лицо Айи.
Настя снилась ему раз в полгода, обычно после сильного переутомления или стресса. Приходила в тяжёлых муторных снах, похожих на кошмары. Тормошила за плечи, беззвучно шевелила губами, задавала какие-то вопросы. Ему было больно и страшно. Он не слышал её слов — всё происходило в абсолютной тишине, как будто они находились в космосе или глубоко под водой. В такие ночи он вскидывался на постели весь в поту и долго не мог успокоиться. Пил холодную воду, стоял у открытого окна. Он не мог сказать, когда впервые увидел во сне эту девушку — Настю Крошину, как недавно выяснилось, — но твёрдо знал, что это случилось после взрыва.
Вся его жизнь разделилась на «до» и «после».
В сияющем «до» навсегда осталась Айя. Любимая жена, погибшая чудовищной смертью, — молодая, красивая, полная надежд и планов. Пешка, которую смахнули с шахматной доски в назидание королю. Король отомстил, но это ничего не изменило: месть не воскрешает мёртвых. Не возвращает мужчинам любимых женщин, а детям — матерей. Годовалый Пашка лишился матери так рано, что даже не запомнил её лица. Для него мама — невеста со свадебного видео из семейного архива и образ с немногочисленных фотографий. Далёкий, незнакомый и почти чужой. Она подарила сыну чёрные раскосые глаза и несколько месяцев тихой материнской любви — а больше ничего не успела. Ей было двадцать три года, когда её убили.
Там же — в прекрасном «до» — осталась и мечта стать военным психологом. Он закончил военный институт через год после взрыва, когда поднялся с больничной койки и заново научился ходить. Но на карьере военного можно было поставить жирный крест. Инвалидов в армию не брали, даже если они блестяще закончили СПВИ. Он быстро нашёл применение своим талантам, но уже не в армии.