Не подпускай меня к себе - стр. 27

Я вижу старую укутанную снегом детскую площадку, которую скрывают деревья и заброшенное здание. Это место словно огорожено от всего остального города, даже звуки людей и машин до сюда практически не долетают.

Небольшая дорожка ведёт к двум скамейкам, расположенным напротив друг друга, и я понимаю, что всё-таки здесь кто-то да бывает. Мы, например.

Егор идёт прямо туда, затем нелепо стряхивает снег сначала с одной скамейки, а потом и с другой, чтобы можно было присесть. И я сажусь напротив парня, разглядывая его черты лица, пока тот смотрит в другую сторону.

На нём чёрная шапка, поверх неё капюшон куртки. Штормов сидит расслабленно, облокотившись предплечьями о свои раздвинутые ноги, и смотрит куда-то в сторону заброшенного здания. У меня возникает жгучее желание закурить, но я не курю.

– Расскажи о себе, – неожиданно просит парень, бросая на меня мимолётный взгляд.

Я теряюсь. Расскажи о себе? Что я могу рассказать?

– Ну, – я опускаю взгляд на свои варежки и задумчиво надуваю губы. – Живу с родителями и со старшей сестрой, – я замолкаю, потому что не хочу говорить о семье. – Раньше пела. В школе ходила в кружок, но потом забросила всё это. Не могу находиться в замкнутом пространстве, поэтому вечно гуляю.

– И находишь неприятности, – усмехается Егор, намекая на мою стычку с парнями в городе.

Я поджимаю губы.

– Ну, да, – прокашливаюсь. – Особо и нечего рассказывать.

Я думаю о своих друзьях, оставшихся в старой школе, вспоминаю, как мы с ними гуляли и вечно искали неприятности, и мне становится тоскливо. Никто из них мне даже не написал за всё это время.

– А что ещё ты любишь? Что первое приходит в голову? – не отстаёт Егор.

Я вздыхаю и задумчиво осматриваюсь, словно это что-то должно вот-вот выпрыгнуть из сугроба и объявить о своём существовании. Я думаю о своём коте, затем о любимом сериале «Skam», а следом в моей голове всплывает образ гитары.

– Я любила петь под гитару, – тяну я, смотря прямо в голубые глаза Штормова.

– Любила? – переспрашивает он.

Я чуть опускаю взгляд и смотрю на его руки.

– Пока отец не выкинул мою гитару с пятого этажа, потому что я «достала его своим бренчанием», – я делаю в воздухе кавычки. – Собственно, после этого я и ушла из кружка по пению.

– Оу, – Егор рассеянно смотрит на меня, а я пожимаю плечом.

– Потом он конечно же извинялся и всё такое, но желание играть и петь у меня пропало, – признаюсь я. – Часто потом играла на гитаре друга, но покупать свою собственную не хотелось.

– Понятно.

Мы снова замолкаем. Я с опозданием замечаю, как Егор начинает рассматривать меня, и под его пристальным пронзительным взглядом мне становится не по себе.