Не по залету - стр. 2
— Что ты скажешь ему? Что беременна? Что кувыркалась с другим? У меня есть записи камер! Из номера в том числе!
Наверное, мы очень смешно смотримся со стороны. Две тетки на каблуках осаждают дверь генрика под крики его секретарши.
— Это бред!
— Я покажу ему снимки с камер в гостиничном номере! Я сделаю тест на отцовство.
Я отпускаю его галстук. Головин падает, пытается подняться, но остается, загоняя в крышку гроба наших отношений последние гвозди.
— Я обзвоню все СМИ в столице и в области, а потом лично разнесу выпуски с новостями на расстоянии километра от администрации. Только бы все знали, что за шалава его сестра!
Я киваю, смяв задрожавшие губы.
Предположим, это все правда и неправда одновременно.
Я не понимаю, как можно быть такой скотиной? Он ведь все знал и пользовался мной! Если не подложил меня под него!
— Я поняла, — говорю быстро, отступая. К нам несется запоздавшая охрана и еще какое-то люди в костюмах. — Пойдем, Злат.
— Нер, о чем он? — спрашивает золовка, поравнявшись со мной.
Только благодаря тому, что ее здесь знают, и тому, что она со мной, нас не вывели под белые рученьки, а потом мордой в асфальт.
— Пойдем. Потом все расскажу. В машине.
Мы идем к выходу, и это еще один ужасный момент. Не то чтобы меня волновало мнение общественности, но в конкретно этом моменте мне стыдно. Словно мы прошматроски какие-то, которых сняли на вечер, а мы возомнили черт знает что о собственной значимости.
— Сумку заберите! — кричит какой-то парнишка, догоняя нас уже на улице.
Я даже не заметила, что ушла без нее. Да там и не было ничего особенного, потеряй я ее – ничего страшного не случилось бы.
— Что это было, черт возьми?! — восклицает подруга, когда я сажусь в салон ее внедорожника. — Что за дичь он там нес?!
Мне повезло: моя лучшая подруга стала моей родственницей. Мне не надо выбирать слова или скрывать что-то из-за страха, что она доложит что-то старшему брату. Вот только слова не идут сейчас, в отличие от тех же слез, которые не желают останавливаться вместе с рыданиями.
Шок прошел, и осознание, наконец, догнало меня.
— Злат! Злата! — Я повторяю это снова и снова, захлебываясь в слезах на ее плече. — Он изменял мне все это время! Изменял! Я любила его! Была так счастлива! Боженька, какой же счастливой дурой я была!
Сама же говорила, что так не бывает. Не бывает таких классных, умных, эрудированных, красивых, успешных и обаятельных. Он был таким! Был! Только я не разглядела в нем мерзавца!
— Я должна была понять!
— Не бывает, и он не был таким, — замечает Злата очень спокойно.