Не по совести - стр. 38
Холод Ирина Васильевна, давно уже немолодая, она прекрасно сохранила девственную фигуру, не наделив ее ни излишней полнотой, ни другими внешними недостатками (достигнув сорокалетнего возраста, находилась в естественном теле). Сегодня, в тревожный день, ее изумительные очертания подчеркивались красивым зелёным платьем, расшитым золотой тесьмой и усыпанным бесконечными блестками. Весь остальной, не менее восхитительный, облик выглядел невероятно эффектно: невысокий рост удачно компенсировался удобными черными туфельками, отмеченными слегка завышенным каблуком и одетыми в тон спускавшейся с плеча дамской сумочке; круглое симпатичное лицо казалось чуть вытянутым, что придавало видимую продолговатость; мягкая, нежная кожа в области щек выглядела в меру напудренной; зеленые глаза, излучавшие бескрайнюю доброту, окаймлялись густыми, изящно затушеванными, ресницами; на веках присутствовал незначительный макияж, однотонный коричневатой помаде, украшавшей тонкие губы (они плотно сжимались от общей нервозности и материнского недовольства); маленький нос смотрелся прямым, несколько вздернутым, обозначая непримечательную курносость; аккуратные уши, плотно прижатые к голове, на верхних окончаниях отходили немного в стороны; светло-русые волосы, длинные и волнистые, с правого края распускались пышной прической, с левого закладывались за ухо, где отмечалась золотая сережка, увенчанная отнюдь не маленьким изумрудом.
Вот с такими представительными людьми и пришлось столкнуться и лично Азмире, и ее беспечному, крайне доверчивому, приятелю. Видя, что молодые люди собираются уходить, и, как водится, заподозрив неладное (как бы подлая девчонка не начала склонять нерадивого парня к непоправимому, до крайности опрометчивому, поступку, а затем и к прямому сожительству), влиятельный офицер остановил их обоих на выходе и властным тоном, не терпевшим никаких возражений, сурово распорядился:
– Вы куда это, дорогие ребятки, собра́лись? Нет, не уходите так скоро, а давайте-ка вернитесь назад: нам нужно с вами серьёзно поговорить.
Выражая явное недовольство и еще не зная, с кем конкретно имеет дело, Тагиева бесцеремонно спросила:
– А какого, извиняюсь спросить, непонятного перепуга я с вами должна беседовать? Ты кто вообще, мил дядя, такой?
– Мой отец, – тихо промолвил Андрей, печально потупившись, но и не позабыв, однако, представить почтенных родителей, – Вячеслав Александрович; моя мама, Ирина Васильевна.
– Извините, – чуть стушевавшись, искренне повинилась Азмира, – я честно не знала… Насчет разговоров?.. Здесь, я думаю, вы с ними чуть-чуть опоздали: мы с вашим сыном встречаться не будем.