Не плачь - стр. 22

Потом мы отправились смотреть квартиру. Эстер показала мне мою будущую комнату – если, конечно, я пожелаю в ней поселиться.

Она так и не сказала, что случилось с ее прежней соседкой, хотя в следующие недели я находила следы ее пребывания. Так, в узком стенном шкафу я увидела ее имя, нацарапанное на стене карандашом, и нашла на полу обрывок старой фотографии; на нем я различила лишь прядь разноцветных волос, принадлежащих Эстер.

Обрывок фото я отдала Эстер сразу после того, как въехала, а имя на стенке стенного шкафа замазывать не стала. Я поняла, что на фото волосы Эстер, потому что таких волос, как у нее, я ни у кого больше не видела. Они так же уникальны, как гетерохромные глаза. От корней к кончикам ее волосы постепенно светлеют – она сказала, что это называется омбре. Темно-русые на макушке, на кончиках они почти платиновые. Фото было разорвано пополам; человек, изображенный на другой половине, исчез бесследно.

Я не выкинула фото, а отдала его Эстер, когда привезла свои вещи и обустраивалась на новом месте – почти год назад. Сказала: «Кажется, это твое». Она выхватила обрывок у меня из рук и выкинула его; в то время ее поступок не вызвал у меня вопросов.

Но теперь я вспоминаю ее поведение и понимаю: это что-то значило. Только вот что?

Несколько часов я жду, что та девушка вернется; то и дело смотрю на приемную доктора Джайлса, пытаясь различить, что творится за шторами. Но девушка не показывается. Я подумываю тайком проскользнуть в проулок между домами Ингрид и доктора Джайлса, встать на цыпочки – и, может быть, мне удастся заглянуть внутрь. Или, может быть, еще раз сходить к Ингрид? Сделаю вид, будто я что-то у нее забыл или мне что-то нужно. Может быть, мне удастся разглядеть Перл в окно кухни. Я представляю, что Перл там, в домике доктора Джайлса, и занимается тем, чем обычно занимаются люди в кабинете мозгоправа: сидит на кушетке и изливает душу человеку, который получает кайф от чужих проблем. Но идет время – полчаса, час, два часа… и я говорю себе, что она что-то долго там сидит, рассказывая о себе все доктору Джайлсу. Прием у психиатра не может продолжаться два часа. Или может? Понятия не имею.

Проходит еще сколько-то времени, и я сдаюсь. Внушаю себе: ее там нет. Но я, конечно, ни в чем не уверен. Могу только гадать.

Под вечер я иду домой. Возвращаюсь той же дорогой, которой шел утром, по улицам городка, мимо магазинчиков, которые закрываются на ночь. Владельцы переворачивают таблички с «Открыто» на «Закрыто», запирают двери. Я устал; у меня гудят ноги и кружится голова. Перед глазами все время мелькает лицо той девушки: вот она здесь, и вот ее уже нет.