(не) Пиши мне больше - стр. 19
– Маруся, ну так нечестно. Я к тебе всем сердцем, душу, можно сказать, уже вывернул, даже про маму написал, а ты в кусты. Пора выходить из тени. Или у тебя из-за моей внешности комплекс неполноценности развился? Слишком хорошо для тебя.
Ну вот как у него это получается? Плохое настроение как рукой сняло. А внутри возмущение, желание доказать, что я не хуже и улыбка до ушей, а рука сама тянется отправить ему своё фото. Я не стесняюсь внешности. Наоборот, горжусь. Не каждая женщина может взять себя в руки и привести в форму тело после родов. Особенно когда муж в это время трескает пельмешки и пирожки мной заботливо приготовленные, дети требуют сладости и так хочется всё послать подальше и вонзиться зубами в мягкую сладкую булочку. “Пусть любят меня такой какая есть,”– промелькивает мысль. Но каждый раз я брала себя в руки. И вместо булки грызла яблоко. А Петя как будто не замечал изменений. Продолжал шутить, что моя попа скоро в дверь перестанет пролезать.
Только от одного этого можно было с ним развестись, но я терпела и худела, чтобы доказать что могу.
Доказала.
Довольна собой, своей внешностью и жизнью. Но вместо того, чтобы отправить Диме своё самое лучшее фото, я выбираю пятилетней давности с гулькой на голове, в безразмерном платье, чтобы скрыть лишние двадцать килограмм. Я его специально держала в самой дальней папке. Как напоминание какой могу стать, если вдруг захочется раскинуть. Петя подловил меня не в самой удачной позе. Я в тот день так устала, мы ходили в парк, прошли не менее десяти километров при жаре плюс тридцать. Мы спустились к реке, и Петя предложил сфотографироваться. Знала бы я, как выгляжу, запретила бы вообще меня в тот день фотографировать.
Чтобы не передумать, быстро нажимаю “отправить”. Если Дима и после этого продолжит со мной общаться, то думаю я смогу ему доверять чуточку больше. Ну, а если нет, то нет. Плакать не буду. Хотя да, он мне понравился.
С нетерпением жду ответа, но в этот момент по комнате разносится мелодия домофона. Подрываюсь с места. Беру трубку.
– Это мы, – отвечает Петя.
Открываю дверь. Смотрю на часы. Всего час прошёл. Я думала, они до девяти будут гулять. Через минуту входит хмурая Варя, Артур в слезах и с размазанной кровью по щеке.
– Господи, что случилось? – бросаюсь к сыну, чтобы осмотреть откуда кровь.
– Этот придурошный так скакал, что упал вниз лицом на батуте, – недовольно отвечает Варя.
– Ууууууууу, – завывает Артур ещё громче.
– А ты где был? Почему не сделал замечание, чтобы он прыгал осторожнее? Почему не следил? – холодно спрашиваю Петю.