Не отпускаю тебя (завещание) - стр. 11
- Вот из-за таких вот... - дальше следовало непечатное выражение, - хорошие ребята помирают. А им хоть бы хны!
Но Рита уже не ее слышала.
В палату она влетела с ходу, даже не сразу поняла, что Костик там лежит не один. В этот момент мужику на соседней койке как раз укол делали. Медсестра, конечно, не отреагировала, но мужик-то был слегка в шоке оттого, что его голая задница вдруг оказалась на обозрении у молодой женщины. Впрочем, кого это интересовало? Рита наконец увидела Костика.
Бледный, еще похудел, синяки под глазами, но улыбается. Слава Богу! Улыбается.
- Костечка! Ты... - у нее сорвалось дыхание, и слезы вдруг брызнули из глаз. - Ты...
- Ритка, - он протянул к ней руки.
Она бросилась к нему, а Костик прижал ее к себе, поглаживая по спине, и приговаривал:
- Ритка, Ритка. Ну не плачь, видишь, со мной все в порядке? Ритка... Ты же со мной...
А она уже пришла в себя настолько, чтобы начать привычно распекать его:
- Троепольцев! Ты вообще в уме? Что ж ты как маленький?! Разве можно так доводить себя? Я тебя зачем в деревню отправила? А?! Чтобы ты себя тут угробил?
- Не кипи, - улыбался он.
- Костик, к врачу надо было обратиться сразу!
- Да ладно, Ритка, - он махнул рукой и погладил ее по щеке. - У меня же ничего не болит. Ты не звонила просто...
- И что? Что?! Костик!
- Ничего, теперь все в порядке.
- Ох, Троепольцев... Ох и всыплю же я тебе!
Он откинул голову и радостно захохотал. Как счастливый и здоровый человек. И Рита даже отметила, что он и порозовел, да и выглядел лучше, чем в тот момент, когда она его увидела. Отлегло от сердца. Она обернулась к бабке, которая все это время сзади стояла изваянием:
- Евгения Матвевна, я пойду спрошу, когда Костю выписывать можно будет, а вы тут побудьте, хорошо?
Оказалось, что выписывать Троепольцева можно хоть сейчас. Потому как его случай вообще медицине непонятный. Вроде все в норме, а вроде и не в норме. Только симптомов никаких нет. В тот же день Рита забрала мужа домой.
А дома тщательно осмотрела, отмыла, откормила вкусным ужином. Он хотел любви. Была и любовь. С тем чувством вины, которое нет-нет да и всплывало в душе у Риты, она не смогла бы отказать ему. Даже если и не очень хотелось.
После Константин заснул, прижимая ее к себе, а Рите не спалось, как-то не укладывалась у нее голове ее двойная сексуальная жизнь. Как-то не укладывалась.
Когда она, наконец, заснула, ей приснился ночной любовник.
Но опять все было не так. Теперь он словно был заперт и задыхался от боли. И словно звал Риту. Приказывал прийти, убеждал. Но не могла она сейчас, никак не могла. Утром, когда проснулась, в ушах стояли его стоны.