Не оставляй меня, надежда! - стр. 8
- У Рура и без жертвенного костра работы как грязи. А к нам пока эта грязь что-то не прилипает...
- Прилипнет, точно тебе говорю!
Когда молодежь, хихикая и толкаясь, унеслась в кино, Надя уперлась подбородком в ладонь и, выждав несколько минут, позвонила матери.
- Мамуль, я скоро. Как у тебя? "Мимозу" делаешь? Отлично... нет, не буду. Я лучше мандаринов куплю...
Она подошла к двери, на ходу застегивая пуговицы пальто, и в этот самый момент раздался звонок. Надя недоверчиво посмотрела на рабочий телефон, гордо торчащий из подставки, а затем кинулась к нему, боясь пропустить вызов.
- Детективное агентство Надежды Чарушиной. Слушаю вас. Записать на прием? Сейчас посмотрю, когда есть свободное время... - Надя положила трубку на стол и стала махать ладонями себе в лицо, чтобы сбить выступивший жар. Затем повозила бумажками рядом с трубкой и только после этого продолжила разговор: - Как быстро вам нужна консультация? - закусив губу, она успела подумать о том, что ей придется пропустить суаре, но услышав ответ, замерла: - Да-да, как вам удобно! Тогда завтра утром, в девять. До встречи!
Вздернув подбородок, Надя выдохнула и покачала головой:
- Кажется, я начинаю верить в магию...
4. Глава 4 Хорошие девочки ведут дневники, а у плохих на это нет времени
Надя чувствовала себя обреченной. Обреченной на успех во что бы то ни стало и чего бы это ни стоило. И хоть о стоимости этого успеха она имела лишь смутное представление, кровь ее бурлила в ожидании интересного дела.
- Нам бы только день простоять и ночь продержаться, - бормотала она, покидая офис.
Вспомнив про торт и про то, что дядя Том и Евдокия Марковна любят почаевничать со сладким, Надя завернула в универсам. Она расхаживала вдоль выставленных в витрине произведений кондитерского искусства и никак не могла понять одного: как можно быть таким беспросветным лжецом, каковым в ее представлении был Павел. Он осознавал то, как на него реагируют женщины и пользовался своим обаянием напропалую, словно беззастенчивая девица! Вот и на днях он вновь поджидал ее у офиса, и ее буквально ошпарило его взглядом. Внутри что-то оборвалось и разлилось горячим желанием, которое она старалась подавить, вышагивая мимо бывшего жениха. Нет, Надя была воспитанным человеком и, конечно же, поздоровалась, но потом позорно бежала, сославшись на занятость.
От него пахло ее любимым одеколоном, от которого у нее кружилась голова, и к этому аромату примешивался запах мужчины, в чьих объятиях она стала женщиной и познала радость любовного экстаза. Синие глаза Ржевского имели над ней неоспоримую власть, и лишь поэтому она не смотрела в них, надевая на себя маску холодной сдержанности. Она хотела бы быть безразличной, но у нее это не получалось, как не получалось не думать о нем.