(не) Обручённые - стр. 7
Как мне сейчас.
Мороз пошёл по коже. Представила, если бы меня так в темницу, на всю оставшуюся жизнь. Я бы точно сошла с ума, как минимум. Ну, или озлобилась на весь белый свет. Так что скорее всего, меня за дверью ждёт озлобленный безумец. И страшный наверняка к тому же, как вурдалак, которые выползают по ночам с деревенских кладбищ мозги жрать. Ну, по крайней мере, так рассказывают пьяные деревенские мужики своим жёнам, когда объясняют, почему явились только под утро.
Я ещё раз глубоко вздохнула, как при прыжке в воду, и приготовился пощекотать нервы. Напомнила себе, что если станет совсем страшно, я смогу переместиться оттуда в любой момент.
Ну не съест же он меня, в самом-то деле?
Дух захватило, пол ушёл из-под ног, сердце сбило ритм – привычные ощущения от прыжка.
И вот я преодолеваю, наконец, чёрную дверь.
Выбор сделан.
Открываю глаза, делаю шаг, покачнувшись и едва не потеряв равновесие…
И застываю, будто врезавшись в стену.
Передо мной самая настоящая клетка. Тюремная камера. Вырубленная прямо в скальном основании холма, на котором стоит наш холд. Толстые прутья тянутся из каменного потолка и вгрызаются в стылый гранит пола. В таком месте всегда будет холодно до костей и сыро. В камере - узкая койка, солома на полу, стол, на котором кувшин, толстые оплавленные свечи рыжего воска, глиняная кружка и… стопка книг. Ещё – масляный фонарь под потолком. Но это же непрактично! А если искра? И пожар? Тут, верно, тоже должен быть кто-то на карауле, но этот человек явно предпочёл покинуть пост.
Вообще, стерегут узника из рук вон плохо, надо сказать. Что здесь, что за дверью – на постах никого. Я, конечно, понимаю, что мы всё равно на огромной глубине и похоронены под многотонной толщей камня, да и занятие это, должно быть, чрезвычайно скучное, узника сторожить, особенно если годами. И по ночам людям тоже надо спать, даже стражникам – а я в который раз прихожу именно ночью. И судя по беспорядку и валяющемуся рядом озгрызку яблока, еще не успевшему сгнить, днём тут дежурит кто-то. И всё же брат бы голову кому-то открутил, если б узнал, как плохо исполняются его приказы.
Ну вот, первый результат моей вылазки уже есть, по крайней мере не зря сходила.
И всё же сердце бьётся так, что вот-вот выпрыгнет из груди, вовсе не от того, что мне интересно наблюдать за яблочными огрызками. Я с замиранием жду открытий поинтереснее. Но фонарь даёт лишь слабый свет, он почти уже гаснет, и в глубоких тенях скрываются очертания предметов. Кажется, будто в камере пусто.
Ни единого движения. А может, там и правда никого нет? Может, он вообще уже сбежал? Или…