Не обещай любить - стр. 4

– Милая, успокойся, – ласково сказала мама, но в её глазах появилось только больше тревоги. – Расскажи мне, что случилось?

– Я не могу, не могу снова думать об этом, не могу снова переживать всё это заново.

– Мы с отцом очень переживаем: ты приехала посреди ночи на такси, и у тебя даже не было денег расплатиться... и ты ничего не объяснила... он что, выгнал тебя? Обидел?

– Нет, мама, он меня не выгонял, я сама ушла. Он просил остаться, а я ушла. Это всё, что я могу тебе сказать. И не спрашивай, мне слишком больно об этом говорить, – отрезала я, отвернувшись лицом к стене.

– Хорошо, – сдалась мама. – Скажешь, когда будешь готова, а пока пойдём завтракать.

Я неохотно сползла с постели, аппетита не было, но маму не хотелось расстраивать, не хотелось ещё больше тревожить её.

Перед тем как сесть за стол я позвонила своей помощнице:

– Маша, мне нужно собрать свои вещи. И попроси водителя перевезти всё в мою квартиру, – распорядилась я, – если, конечно, Алекс позволит.

– А его дома нет, он не возвращался, – растерянно ответила она. – Аня, что случилось? Где ты?

– Перестань переживать за меня, не надо сейчас совать свой носик куда тебя не просят, – скривилась я. – Если такое возможно, то лучше мне вообще у него не появляться. Ты можешь помочь упаковать мои вещи? Просто достать из полок всё, что есть и запихнуть в чемоданы? …Отлично! Спасибо тебе. Ах, да… и отправь водителя за мной, к моим родителям! – я отбросила телефон так, что тот отлетел на пол и, громко ударившись, запищал. Чтобы унять чокнувшийся аппарат, подняла его и снова с силой швырнула о стену. Теперь, когда всё разлетелось вдребезги – мне полегчало, и я отправилась за стол, где меня ждали перепуганные моим приступом родители. Никто ничего не говорил: отец читал газету, но она была открыта на развороте с объявлениями, и я тут же поняла, что он просто бессмысленно смотрит в них, но не читает. Он думает обо мне, он волнуется, а ведь у него такое слабое здоровье... Мне стало жаль отца, потому что его дочь полная дура, идиотка, которая вместо того, чтобы обеспечить родителям спокойную старость, приползла к ним зализывать раны.

– Простите меня... – с шумом выдохнув, попросила, продолжая ковырять вилкой в тарелке.

– Ничего, этот телефон действительно сошёл с ума, – улыбнулся отец, отрываясь от газеты, – поделом ему.

Я улыбнулась в ответ, надеясь, что сумела выдавить из себя нечто, хоть немного напоминающее улыбку. Мама не ела – она наблюдала за мной, как на мою вилку накалывается еда, вкуса и запаха которой вовсе не ощущаю. Всего немного, несколько кусочков, но этого было достаточно для того, чтобы меня окатило невероятно сильным приступом тошноты, и я сорвалась с места, надеясь успеть добежать до туалета. Когда содержимое моего желудка вновь опустело, отец помог мне добраться до постели, а мама напоила сладким травяным чаем. Мутило уже меньше, и сон, наконец, одолел моё бессилие.