Не(о)библия - стр. 3
Названный с наслаждением затянулся, сразу скурив сигарету на всю длину, щелчком отправил окурок в океан.
– Я ещё много чего не придумал, – лениво ответил он, до одной щекой, то другой подставляя небритое лицо ласковому солнцу. – Женщину… Социальное неравенство… Дарвина…
Птица разразилась ехидным клекотом.
– Надо было тебе вместе с сигаретой и Лилит изъять у небытия. Та ещё была выдумщица. Всяко бы развеяла здешнюю скуку! Бедная девочка… Запылилась, небось, совсем, в ледяных просторах забвения…
Мужчина поморщился.
– В этот раз обойдусь без неё! Создам блондинку – с ними легче договориться и требуют они меньше.
Птица раздражённо взмахнула крыльями.
– Зато они любопытны, как белки, и стрекочут, не умолкая. Оно тебе надо? Клюв даю, рано или поздно твоя новенькая проберётся в сад и стырит яблоко познания.
– Белки… Сад… яблоко… – задумчиво протянул собеседник. – Я их ещё не придумал… А, кстати, как бы её назвать?
– Что в имени тебе моём? – пропела Птица и сделала кульбит, коснувшись крыльями пены на верхушках волн.
– Папа! – воскликнул малыш.
Мужчина обернулся на голос. Перед личиком ребёнка плыла по воздуху лента Мёбиуса, сооруженная из ракушек, камешков и струящихся песочных дорожек.
– Умница, сын! – ласково сказал мужчина и вновь повернулся к Птице. – Нужно что-нибудь короткое, ёмкое и приятное мужскому языку…
Та загадочно молчала.
– Вера? – так и не дождавшись ответа, забормотал мужчина себе под нос. – Нет, надо быть скромнее… Гера? Это вообще из другой оперы… Гема?
– Ема! – ехидно подсказала Птица.
– Боже упаси! Придумал! Ева! Как тебе?
– Ева, Ева, Ева… – прокаркала Птица. – Неплохо. Но, раз уж ты пошёл другим путем, ей всё-таки понадобится самец.
Мужчина хмыкнул.
– Конечно, понадобится. Иначе кому я буду говорить – плодитесь и размножайтесь? Дрозофилам что ли?
– Они и так… – заметила птица, щёлкнув клювом. – Им твои слова по концу брюшка…
– Цыц! – повысил голос собеседник и поднялся. – Про самца подумаю позже. Это женщины выдумываются с вдохновением божиим, а мужчины…
Он обречённо махнул рукой.
– Давай за дело! На чём я остановился?
– И сказал Бог: да соберётся… – начала было Птица, но голос ребёнка перебил её.
– Папа!
Мужчина вновь обернулся. Мальчик распустил ленту и почти закончил выкладывать из осыпавшихся ракушек и камней большой белый крест на жёлтом песке. Изменившись в лице, Отец подошел к нему, поцеловал в крутой лобик.
– Не рисуй больше такое! Бяка!
И одним движением руки изменил крест на знак бесконечности.
– Вот так! Подумай над этим, сын…
Он снова вернулся на берег и ступил босыми ногами в полосу прибоя.