( Не ) настоящий ангел - стр. 17

Ну что за вредина! Подхватываю оставшийся на полу ранец и тащусь за ней. Мама меня убьет, если узнает, что эта… сама домой поперлась. “Сонька и конфеты. Сонька и конфеты” — повторяю про себя.

Мелкая натягивает куртку, хватает пакет со сменкой и отбирает у меня из рук свой рюкзак. Пыхтит, одевая последний, и чуть не заваливается, когда рука не попадает в лямку. Бросает такой взгляд, что становится не по себе. На всякий случай прикрываю руками штаны, не знаю кто ее научил, но последний раз, когда я получил от нее коленом, мне не понравилось.

Из школы выходим молча. Заноза громко пыхтит, держась за лямки рюкзака, и время от времени подпрыгивает на месте, чтобы его поправить. Она слишком мелкая для огромного ранца с “Утиными историями”, да и для своего возраста. Вот была бы не такой противной, я бы помог. А так пусть терпит. Я же ее терплю.

— Что тебе мама пообещала за то, что будешь со мной ходить? — спрашивает неожиданно.

— Соньку. А тебе?

— Киндер, — вздыхает малявка, не отрывая взгляд от своих ног в блестящих ботиночках.

— Это ты продешевила, — смеюсь над ней.

— Я люблю Киндер, — тихо отвечает она.

По упрямо поджатым губам я понимаю, что она пытается не заплакать. Она давно уже не воет по каждому пустяку, но я всегда знаю, когда хочет. Неожиданно мне становится неприятно. Не надо было говорить так, не красиво. Я же знаю, что у них не так много денег.

— Эй, семечек хочешь? — толкаю ее в плечо, останавливаясь возле ларьков.

— Нет, — зло говорит она.

Но я все равно подхожу к бабулькам у ларьков, достаю три рубля и прошу отсыпать стакан.

— Тебе в кулек или в карман? — спрашивает улыбчивая бабулька с ярко-рыжими волосами.

— В кулек. И жвачку, — достаю рубль.

— “Турбо”?

— “Барби” — вздыхаю, кидая взгляд на мелкую, которая топчет комок грязи своими красивыми туфельками. Вот дурочка.

Забираю семечки и стягиваю с плеч мелкой рюкзак.

— На, держи, — протягиваю ей жвачку. — Мир?

Она задирает лицо и смотрит на меня своими огромными глазами. Они меня всегда пугали, слишком уж большие. Потом широко улыбается, выдирает у меня из рук жвачку, распаковывает и быстро закидывает в рот, разглаживая фантик пальцами.

— Ни-ваф-то, — говорит, энергично жуя. А на губах все такая же вредная улыбка.

— Ну и дура.

7. Глава 6.

Ангелина. Наши дни

— Волосатый, — торжественно произношу я.

— Чего? — не говорит, шипяще выплевывает "парень из прошлого, и та еще задница".

Тянется за полотенцем на полу, хмуря кустистые брови. Поздняк, конечно, я уже все рассмотрела, мог не суетиться.

— Оброс, говорю, — складываю руки на груди, скользя нарочито-вызывающим взглядом по его торсу.