Не на своём месте-2, или Бездарность в академии магов - стр. 9
В целом, я ушла в слишком уж пространные рассуждения. Так вот, род Гриннли…
Род процветающий и могущественный, до памятных событий ещё и счастливый. Сейчас сложно было говорить о счастье, видя тоску дедушки, дяди Эразмуса, который потерял жену, Эдварда, который считал себя почему-то виноватым в произошедшем, дяди Мони, который, хоть и не терял жену, но всё же очень любил своего брата и старших племянников.
Подробностей произошедшего тогда я не знала, об этом не распространялись, не писали в газетах, да и сами родственники будто до сих пор не понимали, что же конкретно произошло. Единственное, что у меня получилось выудить, так это почему дядя Эдвард считал себя виноватым. За пару лет до убийства моих родителей он отрёкся от имени рода и ушёл от всех родовых дел, даже не знал, что его родственникам что-то грозит — находился тогда в ВАМИТе, бдел за студентами. Эдварда никто не винил, не за что было, но вот он занимался самобичеванием. Впрочем, в род Гриннли он так и не вернулся, оставаясь гордым и независимым от семьи Гринном, но с моим возвращением часто проводил время в родовом поместье.
Эдвард был младшим сыном дедушки, являлся ректором ВАМИТа, и встречался со своей студенток — Руной Маккини. Можно было бы подумать — какой ужас, ректор совратил свою студентку (тогда ещё первокурсницу), но всё было несколько иначе, и, если хоть раз встретиться с юной некраманткой, сразу станет понятно — кто кого «совратил», «соблазнил» и «завоевал». Дядя в этой парочке явно занимал не самую активную позицию…
Следующим с конца был Эсмонд — холостой и отчаянный, долбанутый учёный. Кажется, в каждой семье есть повёрнутые на науке маги, например, у тёти Доры таким был брат. В любом случае, дядя Моня отличался излишней любовь к исследованиям, и никто уже не ждал, что он приведёт в дом невесту.
Самым старшим после смерти моего отца стал Эразмус. Дядя Муся был мужчиной ответственным и точно заслуживал стать наследником рода Гриннли. О его невероятных человеческих качествах можно было сказать уже только по тому, как он воспитал двух своих сыновей — Тора и Китти, Кентина. Оба парня — выдающиеся маги ИАМа (или Ямы, как нарекли императорскую академию в народе). Торен до выпуска был главой Совета, его избрал сам дух Академии! Кентин же в данный момент проходил двухгодичную выпускную практику, заканчивая обучение как боевой стихийник воды. Яркие личности Академии, насколько я знаю, по крайней мере, в газетах Ямы мелькали нередко.
Учитывая то, что папу моего звали Энтени, несложно обнаружить некоторую любовь моего дедушки к букве «Э». Тут всё было просто и романтично — он невероятно любил свою жену Элен, погибшую лет тридцать назад во время маг-облавы сбежавших преступников.