(не) Муз (ж) для Тальки - стр. 24
– Слышь, грымза старая, а где тут у вас, ну, как его, ватер-клозет? – и, не дожидаясь ответа, громко стуча когтями по линолеуму, умчался за удравшей Авторшей.
Туфли, заколка, украшения и колготки к платью нашлись довольно быстро.
– А теперь, Таля, мы идём покупать то самое изумрудное бикини, – промурлыкал я и проскользнул в магазинчик, где продавали купальные костюмы всевозможных фасонов и расцветок.
Продавщица выложила перед нами целый ворох изящных вещиц. Я присел перед примерочной и грозно велел Тальке перемерять их все и показаться мне.
– Может, тебе ещё и задницей повихлять? – ядовито осведомилась Талька.
– Ну, если тебе так хочется, с удовольствием просмотрю.
В ответ раздалось рассерженное гадючье шипение, и Авторша со звоном запахнула занавеску. Я удовлетворённо потёр лапки.
Вскоре кусок портьерной ткани отъехал в сторону, и показалась она: сиреневая полоска тонкой ткани украшала длинные бедра, но вот её товарка, разместившаяся на груди, откровенно портила вид. Хрупкая, но изящная фигурка девушки становилась похожа на канцелярские счёты, к которым приделали ноги. О чём я незамедлительно и сообщил. В ответ на мою реплику я получил порцию гюрзового яда и пожелание, чтоб мне провалиться.
Казённым голосом я промурлыкал:
– Следующее.
Красно-розовая модель тоже меня не впечатлила:
– Ты в ней похожа на карамельку в бумажной цветной обёртке, которая полдня провалялась в луже, – тут я поспешно пригнулся, уклоняясь от плевка серной кислотой.
Обождав, пока шипение и ворчание слегка поутихнут, трижды хлопнул лапками и возвестил:
– А типерь, прикрасная Гюльчитай, – и притворно закачал головой, имитируя арабского шейха в нетерпении.
Новое бикини щеголяло зелёным цветом. Ловко прижимаясь к потёртому линолеуму, я заполз под стоявшие сзади вешалки переждать разбушевавшийся на несколько минут самум. Когда угроза миновала, осторожно выглянул из укрытия и, подражая одному недавнему телефильму, проверещал:
– Внимание! Хасике-султан Талисса! – отъехавшая в сторону занавесь открыла мне довольно интересную картину: полоска шириной в ладонь мягко обнимала девушку снизу, вторая задорно приподнимала небольшую грудь, невольно наводя на мысль о главном новогоднем дереве.
Я хмыкнул и пустился нарезать вокруг ожившей статуи неширокие круги. Придирчиво рассматривал Авторшу то с одного, то с другого ракурса. Меня устроило всё, кроме оттенка.
– Миленькая ёлочка, – с загадочным видом выдохнул и осмотрел её ещё раз со всех сторон. – Заверните, берём, – вынес окончательный вердикт. – Поэт споёт про изумрудов горы, а я предпочитаю ель. Меряй уже и изумрудное, – лениво проронил и сощурил насмешливые глазищи.