Не моя жена - стр. 14
- Матвей Александрович, вы ведь тоже ушли из бокса из-за травмы? - Склоняет голову в бок Артур. - Сидели и смотрели, как сборная без вас на олимпийских рвала...
- Артур! - Рявкаю на него я.
- Что вы чувствовали? - Все равно заканчивает мой менеджер свою мысль. - И что выбрали б сейчас?
Дядька сжимает зубы и громко выдыхает.
- Я в конечном итоге собрал титулов гораздо больше, Артур, - он кивает головой на стену с фотографиями и трофеями. - Вот. Это все мои мальчишки, которых я, как Илюху, с вот таких, - заканчивает с надрывом и показывает ребром руки уровень высоты под крышкой стола. - Ты понимаешь, что я просто не могу своего «ребёнка» подставить и сказать «иди»! Для него ж мое мнение - истина в последней инстанции. Иначе - я ему не тренер!
- Ну я, в общем, все сказал, - раздраженно поднимается с дивана Артур и поигрывает ключами от новой тачки. Очень интересно, откуда у него на неё деньги? - Отказываться пока не буду. А вы подумайте. И чтобы вам думалось бодрее, - он подходит к дядькиному столу, берет шариковую ручку и что-то пишет на цветном стикере. - Вот! - Отрывает его и клеит на экран монитора. - Об этих цифрах думайте. - Подчеркивает цифру шестью нулями на конце, возвращает ручку в подстаканник и идёт к двери.
Мы с дядькой молчим и смотрим на стикер, пока мой менеджер выходит из тренерской.
- Что думаешь? - Спрашиваю дядьку.
- Я уже ответил, - он срывает желтую бумажку с компьютера и кидает ее в ведро. - А ты уже сам думай. Пошли. Мальчишкам тебя покажу, а потом с мужиками погоняю. С самого утра ждут.
Мы спускаемся со второго этажа тренерской вниз и сразу слышим крики и шум, доносящиеся из детской раздевалки.
- Тааак, - наклоняет голову в разные стороны дядька, разминая шейные мышцы, - опять мои наседки буянят, - заканчивает обреченно. - Пошли разбираться.
Я хмыкаю про себя. Не любит дядька период, пока детей водят на тренировки родители. По его мнению они нарушают дисциплину процесса.
Пока идём по краю спортивного зала, пацаны косятся на нас и начинают гасить друг друга с самоотдачей раза в полтора сильнее чем была. Красуются. Самый злой возраст тринадцать- четырнадцать лет. Одобрительно подмигиваю. Но никто не самовольничает и сам не подходит. Дрессированные.
Дядька открывает дверь раздевалки, и нас с ним сразу оглушает какофония голосов.
- Витенька никогда никого первым не бьет! - Вопит мамашка и бурно жестикулирует пальцами с красным маникюром.
- Да вы что? - Вторит ей другая с розовыми прядями на голове. - Что же он тогда пришёл рукопашным боем заниматься, если никого не бьет?