Не мой Ромео - стр. 18
– У вас взволнованный вид, Елена. Не надо нервничать.
Золотые слова. С тем же успехом можно уговаривать мою свинку не есть огурцы.
– Если вы предпочитаете уехать домой, я вызову для вас машину. Просто я подумал, что вы и я… Кажется, у нас с вами есть… – Он сбивается, словно потерял нить.
– Нет, я хочу остаться.
– Тем лучше.
Мы долго смотрим друг на друга, я мнусь, переступаю с ноги на ногу.
Грег подходит ближе, ставит стакан на край стола, рядом с моим.
– Можно, я распущу тебе волосы? – Неуверенность в его голосе придает уверенности мне: понятно, что он тоже нервничает.
– Валяй.
Он разрушает мою прическу, с таким старанием сооруженную утром, перед работой.
Закончив этот труд, Грег облегченно вздыхает и запускает пальцы в волосы, достающие мне до лопаток. Они – мое сокровище, я горжусь их длиной, густотой, блеском. Волосы у меня цвета меди с золотым оттенком. Тофер всегда нудит, чтобы я их распускала, потому что это моя изюминка, но мне проще поднимать их наверх или стягивать резинкой.
– Красота! Не думал, что они такие длинные, – бормочет он.
Грег так умело массирует мне голову, что я невольно делаю шажок ему навстречу – расслабленная, растекающаяся в золоте его глаз.
– Хочу, чтобы ты кое-что подписала. Не возражаешь?
Что мне подписывать? Я недоуменно моргаю.
Он повторяет то, что с успехом сделал еще в «Милано»: проводит большим пальцем по моей нижней губе.
– Дело в конфиденциальности. Соглашение о неразглашении. В моем положении нельзя рисковать, тем более после того, что себе позволила моя бывшая. Идет?
– Не такая уж ты величина.
Он замирает, потом делает шаг назад. Мне сразу хочется его вернуть.
– Елена, я должен кое-что тебе сказать… – Грег трет лицо. – Вот черт!
Он колеблется. Я тяжело вздыхаю. Престон вернется домой с Жизель, и пусть он даже будет в своей проклятой пижаме и в вонючих носках, одиночество ждет меня, а не его.
– Ты женат? – спрашиваю я.
– Нет.
– В отношениях?
– Нет.
– Может, ты серийный убийца?
– Тоже нет. Но разве я признался бы, если бы им был? – Он ухмыляется.
– Страдаешь венерическим заболеванием?
Он морщится.
– Ничего подобного. Только что прошел диспансеризацию. К тому же никогда не занимался незащищенным сексом.
Что же тогда его гложет? Может, дело во мне? Не привык иметь дело с такими, как я?
– Значит, все в порядке. Секс между двумя одиночествами, не более того.
Он вздыхает и долго на меня смотрит.
– Ты не создана для одиночества, Елена.
Откровенность и желание, которыми пропитан его голос, донельзя меня размягчают. Мне нравится его немного ворчливый голос, такой мужской, полная противоположность фальцету Престона. Он снимает с меня очки, я наблюдаю за его губами. Они полные, буквально созданы для поцелуев, одна ямочка на нижней чего стоит. Надо запретить мужчинам иметь такие порочные губы.