( Не ) мой ребенок - стр. 15

Его мои оправдания нисколько не интересуют.

– Ну-ну… – цокает он языком и впивается в меня взглядом. – Смотри, Мира, ты у меня на карандаше.

Ожидаю, что после этого он уйдет, но нет.

Владимир продолжает сверлить меня взглядом. Хочет проверить, как я справлюсь? Как только это понимаю, мои руки мгновенно начинают дрожать.

Как же я это ненавижу! Вечно, как только он подойдет, у меня все начинает валиться из рук. Я это выяснила еще в тот момент, когда меня учили сервировке столов. По его милости разбила бокал и получила нагоняй.

А Владимир будто чувствует мою нервозность и старается всеми силами ее усугубить. Если я ему так сильно не нравлюсь, ну не брал бы на работу. Но взял же зачем-то. Чтобы третировать? Почему мне вечно везет как утопленнику?

Велю себе успокоиться.

Поворачиваюсь обратно к холодильнику, продолжаю расчищать место под торт. Действую максимально аккуратно, чтобы не повредить другие коробки. Потом буквально с придыханием беру торт со стола.

Подхожу к холодильнику, медленно протягиваю руки, чтобы поместить коробку на полочку, а она слишком высокая, надо аккуратно втиснуть. Сосредоточенная на важном деле, я пропускаю момент, когда Владимир оказывается за моей спиной, почти вплотную. Чувствую, как мужская рука скользит по филейной части, а потом пребольно ее сжимает.

– Ой! – визжу как ненормальная.

Ослабляю хватку всего на секунду. Маленькую такую, крохотную секундочку… А торт уже на полу.

Владимир тут же отскакивает в сторону, будто это совсем не он только что лапал меня за задницу.

— Ты что сделала, дура ненормальная? – орет он на меня. – У тебя руки из жопы, что ли? Ты хоть представляешь, сколько стоит такой торт?!

Столбенею, переводя взгляд то на торт, то на администратора. Он, конечно, и раньше был не подарок, но так себя не вел.

Тихо шепчу:

– Но я же… Но вы же… Но я же из-за вас…

– Что ты мямлишь? Еще меня обвини, дура безрукая… Сама уронила!

«Дура безрукая», «тупая курица», «никчемушница» и так далее, и по тому же больному месту. О, сколько таких изречений я наслушалась от Антона. Ему все было плохо, что бы я ни сделала. Как бы сильно ни старалась, ни разу не похвалил, зато всегда находил, за что поругать.

– Чего зависла? – продолжает Владимир хамским тоном. – Слушай меня, болезная… Стоишь, ресницами хлопаешь…

А ведь с остальными официантками он общается вполне нормально, зато со мной вот так. Ни к кому больше не пристает, а ко мне посчитал, что можно.

Продолжаю молчать, а он распаляется еще больше:

– Ты понимаешь, что как только я сообщу хозяйке про торт, тебя вытолкают взашей? Тебе это ясно? Подумай, как можешь загладить вину…