Не мой, не твоя - стр. 29
Пока мои юристы оформляли документы по заводу, я прикидывал, как мы встретимся, как вытянется от шока ее лицо. Предвкушал, уверенный, что больше не поведусь на неё, знаю же всё. Знаю, какая она. А на вопрос, нахрена вообще мне этот убитый завод, не мог чётко ответить даже себе. Хочу и всё.
Лицо у неё, конечно, вытянулось, ещё и как, но и меня, по ходу, накрыло.
Сразу я этого не понял. Потом уже, вечером, поймал себя на том, что раз за разом гоняю в уме тот момент. И не просто гоняю – меня от этого ведёт. А ещё снова хочу её увидеть. Притом адски, так, что внутри аж зудит.
И узнать про неё хочу. Главным образом, есть там какой-нибудь муж. Чмошник её тот, Чича, – так, кажется, его звали – или кто ещё?
Но вспомнил этого утырка, и такая злость захлестнула. Сразу соображать нормально начал. Подумал здраво: ну и нахрена мне это? Есть у неё кто или нет никого – пофиг. Пошла она вообще.
А сегодня весь день мотался по всяким делам и на тот завод приехал уже поздно, после восьми. Злой как черт ещё со вчерашнего вечера.
Думал, в конторе давно нет никого. Заберу кое-какие документы, дома поработаю.
Но, подъехав, увидел, что везде, не считая проходной, темно, кроме предпоследнего окна на втором этаже – там горел свет. Что там? Как раз же кадры вроде, старался припомнить я. Или нет?
Я набрал её рабочий номер, но никто не ответил. Да и плевать. Но у охранников всё же спросил, кто там до сих пор не ушёл.
– Филатова, кадровичка, – ответил дежурный. – Она постоянно допоздна задерживается.
И меня тотчас заусило. С чего это вдруг у неё такое рвение? Вообще, надо успевать все сделать вовремя. Чем она тогда в рабочее время занимается?
«Блин, давай я просто заберу документы и свалю», – сказал я раздраженно сам себе, как будто меня уже шиза накрыла по полной, и… поднялся на второй этаж.
Не стучась, распахнул дверь. Ну, ладно, собственно, что такого? Нам есть о чем потолковать. Так что… мысленный диалог резко оборвался, потому что в ту же секунду, как только я шагнул в кабинет, ни одной мысли, по ходу, не осталось. Да я просто офигел.
Она стояла посреди кабинета… полуголая. То есть что-то там было на ней из одежды, но я видел только грудь, высокую, упругую, с влекущей ложбинкой. Черный кружевной лифчик вроде и закрывал почти наполовину, но на самом деле только ещё больше подчеркивал её округлость. На левой груди, прямо над полоской кружева, темнели две маленькие родинки. Черт...
Я залип, как будто в жизни голую грудь не видел. Залип намертво. Голова стала тяжелой как гиря. В висках гулко застучало.