Не мой, не твоя - стр. 13

– Тиханович вам не поможет. Только между нами, это он попросил уволить вас срочно и именно по статье.

________________________

* статья 81 п.8 ТК РФ - увольнение сотрудника за аморальный поступок

4. 4

Марина

Из департамента я помчалась прямиком к Тихановичам, но застала одну свекровь. Ладно, ему, решила, ещё успею все высказать. Пока я лишь хотела поскорее забрать у них Оленьку.

Вечно молчаливая свекровь вдруг встала в позу.

– Ну вот зачем тебе сейчас тащить ребенка с собой? Ты на себя посмотри. Тебя аж трясет всю.

– Мужу своему спасибо скажите.

– Причем тут Юра? Ты о ребенке подумай! – зудела она, пока я, сидя на корточках, надевала сапожки Оленьке. – Малышка и так все время неспокойная, а с такой нервной матерью…

Я выпрямилась, посмотрела на неё пристально, чуть прищурившись. Она замолкла. Боже, как же хотелось вывалить на неё всё, что я о них думала, но в последний момент прикусила язык. Черт ее знает, вдруг потом заявит, что я не в себе, что я неадекватна и агрессивна, что Оленьке со мной опасно. Вдруг, в кармане халата у неё спрятан диктофон, как у того семиклассника. Может, у меня, конечно, разыгралась паранойя, но лучше быть осторожной.

– А с чего вы взяли, Галина Алексеевна, что я нервная? Я – само спокойствие, – спросила я елейным голосом и ослепительно ей улыбнулась. Затем сразу же подхватила Оленьку и заторопилась к выходу.

Свекровь засеменила следом, приговаривая, мол, куда я так спешу, надо дождаться свекра, всё обговорить… Так распереживалась, что во двор, под дождь, выскочила за нами в одном халате и тапочках.

Но я, не останавливаясь и не реагируя на ее слова, устремилась к воротам и чуть ли не бегом понеслась домой.

В тот вечер свекор позвонил мне сам.

– Слышал про твое увольнение. Всё это плохо, очень плохо. Я постараюсь что-нибудь сделать, но ничего не обещаю. Слишком громкое и грязное это дело, – правдоподобно сокрушался он.

Я молча слушала его, гадая, как далеко он еще зайдет в своем вранье.

– Думаю, что Оленьке лучше сейчас пожить у нас. Пока у тебя всё утрясется. Знаю, знаю, что ты скажешь. Ты мать и всё такое… Но это всё лирика. А надо думать в первую очередь о ребенке. О ее интересах. И сейчас ей будет лучше с нами, уж поверь.

– Почему я должна вам верить? Говорите, постараетесь что-нибудь сделать? Да вы уже всё сделали, – начала заводиться я. – Я знаю, что это вы устроили мне увольнение по статье. Без вашего участия мне бы дали уйти по собственному желанию. Вы же меня просто потопили. За что? За то, что не оправдала ваши ожидания? За то, что когда-то надо мной надругались, а я, глупая, восемнадцатилетняя девчонка, постыдилась пойти в милицию? Да потому и постыдилась. Из-за таких, как вы, которые спешат заклеймить и отвернуться. Правда, вы пошли дальше всех. Вы не только отвернулись, вы мне попросту перекрыли кислород, не оставили ни единого шанса. И при этом продолжаете притворяться добрым и милосердным.