Не могу сказать прощай - стр. 4
Я прикладывала к лицу мужчины компрессы из разбавленного «Новокаина», в конце концов, лекарство подействовало, и незнакомец вскоре перестал стонать. Когда он затих и не издавал совершенно никаких звуков, я испугалась. Но склонившись над ним, услышала тихое сопение. Тяжело вздохнув, тихонечко поднялась и выключила верхний свет в коридоре, а затем и в прихожей. Всё погрузилось во тьму. Я присела в кресло и, положив голову на высокую спинку, посмотрела в окно напротив. Метель перестала бушевать, из- за туч выплыла большая луна, и за окном посветлел от выпавшего снега. Так не заметно для себя, глядя в окно и слушая в тишине мирное дыхание незнакомца, я закрыла глаза и уснула.
Пробуждение оказалось странным и удивительным. Я чувствовала, как кто-то гладит меня по запястью. От неожиданности и страха, вздрогнула. Сон на какое-то мгновение стер воспоминания о ночном госте, я резко одёрнула руку и открыла глаза. На меня смотрели светло-зеленые по-кошачьи раскосые глаза, и хотя лицо всё ещё было опухшим, их цвет я разглядела сразу. Взгляд мужчины, казалось, прожигал насквозь. Лишь спустя несколько долгих секунд я осознала, что незнакомец очнулся. Оторвав взгляд, быстро глянула в окно и поняла, что настало утро! А я хотела встать пораньше и посмотреть, нет ли следов крови… Не вполне осознавая, что делаю, я вскочила с кресла. Забыв, в чём спала и как выгляжу после бессонной ночи, наклонилась к нему и спросила:
– Как вы себя чувствуете? Слышите меня? Если больно говорить, тогда сожмите мне руку. Один раз – это да. Два – нет.
Он лишь взял мою руку и легонько сдавил. Я выдохнула с облегчением. Значит, ему легче, врача вызывать не придётся. Заметив взгляд незнакомца, я вдруг осознала, что стою в одной ночной рубашке. Мысленно обругав себя за то, что не о том думаю, я снова обратилась к нему:
– Пить хотите?
Он попытался ответить вслух, но раздался лишь стон. Разбитые губы явно причиняли их владельцу боль. Когда же мужчина понял тщетность своих попыток, то вновь сжал мою руку один раз. Я направилась на кухню, наполнила стакан до краёв и вернулась к дивану. Пить незнакомец смог лишь после того, как я помогла ему немного приподнять голову. Осушив всё до капли, откинулся на подушки. Пытаясь выяснить, как он себя чувствует, я вернулась к прежним вопросам.
– Как вы? Вам плохо? – я замерла, ожидая ответа.
Он сжал руку один раз. Значит, плохо.
– Что болит? Лицо?
И опять одно сжатие.
– А ещё что-нибудь болит?
Я так и стояла перед ним, задавая вопросы, ответы на которые в большинстве сводились к одному: «да». У него болело всё: руки, рёбра, спина… Как он вообще остался жив – загадка. Дав ему ещё две таблетки обезболивающего, помогла добраться до уборной…