Не мое дело - стр. 6
Меня беспокоила улыбка, не сходящая у него с лица.
– Понятно. – Я развернулся.
Ну вот и все. Внутри у меня стало пусто. Я чувствовал легкую тошноту и бесконечную грусть.
«Что же ты не дождалась меня, Нетта? – думал я. – Всего сутки. Вместе мы бы справились с любой бедой».
– Спасибо, – сказал я, открывая дверь.
– Не стоит благодарности, милый. – Поднявшись с кресла, парень вышел за мной на площадку. – Всегда рад помочь, хоть и повод печальный. Вижу, ты сильно переживаешь. Но ты справишься. Ныряй в работу; ведь работа – лучший лекарь. Как там у Байрона? «Во время дела нет времени для слез»[1]. Хотя ты, наверное, равнодушен к Байрону. Такое бывает.
Я смотрел сквозь парня, не вслушиваясь в его слова. Из прошлого доносился голос Нетты: «И этот дурень покончил с собой? Не хватило храбрости взглянуть в будущее? Нет, что бы я ни сделала, готова сполна за это расплатиться. Самоубийство – не для меня».
Тогда мы читали об одном миллионере; тот, психанув на ровном месте, вышиб себе мозги. Я вспомнил, с каким лицом Нетта произнесла эти слова, и почувствовал, словно щеки моей коснулся холодный ветерок.
Что-то здесь не так. Нетта ни за что не лишила бы себя жизни.
Надвинув шляпу на брови, я нащупал в кармане сигареты и протянул пачку собеседнику:
– Почему она это сделала?
– Меня зовут Юлиус Коул, – сказал эльф, выудив сигарету щипком неухоженных пальцев. – Ты ее друг?
Я кивнул:
– Пару лет назад мы общались. – Я дал ему прикурить, после чего закурил сам.
– Значит, повелась на американца, – с улыбкой произнес парень; казалось, он говорит сам с собой. – А американец, значит, повелся на нее; неудивительно – с такой-то фигурой, с таким-то личиком. – Он сонно посмотрел на меня. – Вот бы узнать, сколько английских девушек изнасиловали американские солдаты. Точное число; интересно, правда? Я считаю, такая статистика очень важна. – Он безвольно приподнял широкие плечи. – Хотя это, пожалуй, пустая трата времени, – добавил он, покачивая головой.
– Как все случилось? – напрямик спросил я.
– Хочешь узнать, почему она так поступила? – мягко поправил меня парень и снова приподнял плечи. Шелковый халат затрещал по швам. – Это загадка, милый. Никакой записки… в сумочке пять фунтов… в холодильнике полно еды… никаких любовных писем… никто ничего не знает. – Шевельнув бровями, он улыбнулся. – Возможно, носила ребенка.
У меня не было сил продолжать этот разговор. Беседовать с ним о Нетте – все равно что читать надписи на стене общественной уборной.
– Что ж, спасибо. – Я пошел вниз по лестнице.
– Не за что, милый, – сказал парень. – Какая жалость. Ты, как вижу, совсем приуныл. – Вернувшись в квартиру, он прикрыл за собой дверь.