Не мир, но меч! Русский лазутчик в Золотой Орде - стр. 23

– Надо немедля боярину повестить обо всем этом. Кирилл, ступай! А ты, Никодим, перейми Андрея, ему не след теперь на людях казать себя. Вишь, какая история приключилась?! Близняки, а как их судьба поделила! Один за Русь радеет, а другой сыну хана великого служит. Знатный раздрай получился!

Андрея сумели встретить еще за чертой города. Новость он выслушал молча, лишь стройные пальцы то завязывали, то развязывали ремешки плотного шерстяного плаща. В памяти вновь всплыло все то, что говорил ему дядя о татарском единокровном родиче.

– Говоришь, в тюрьму их отвели? – наконец вымолвил он.

– Я по-татарски не понимаю, Архип так перетолмачил.

– Мне надо к самому князю на подворье, Никодим. Срочно!

– Спознать могут, если кого из тех, что Ивана имали, на улице переймешь.

– Тюрбан на голову, повязку от пыли на лицо! Доберусь. Только ты со мной не езжай, так спокойнее будет. Архипу скажи, при боярине останусь, а там как князь порешит.

До шатров Симеона и его свиты Андрей добрался благополучно. Князь согласился принять его почти сразу. И он, и боярин Кобыла были обеспокоены арестом своего тайного осведомителя. Недоброжелатели московского князя делали все возможное, чтобы охулить сына Калиты и главного претендента на великое Владимирское княжение перед глазами великого хана и его эмиров. Если Иван не выдержит пытки и поведает о своей истинной цели пребывания в Сарае – гнев Узбека был бы неизбежен. Ближние бояре тщетно пытались найти хоть какой-нибудь выход.

Андрей повестил им о своем двойнике, об истории их разделения Иваном и Нури. Неожиданно для всех предложил свой, более чем рискованный план вызволения дяди:

– Мне нужно двое-трое, хорошо говорящих по-татарски и внешне на них смахивающих. Сам я с детства его знаю, да и дядя постоянно со мной болтал. Добрый конь нужен, справа дорогая, одежда. И несколько монет золотых, татарских.

– Что задумал, повести поподробней! – потребовал Симеон.

– Я знаю о брате почти все. Подъеду со свитой к тюрьме поздно вечером, скажу, что хочу забрать ворога и месть кровную за отца свершить безо всякого суда ханского. Мзду тюремному сторожу дам. Он меня должен признать, коли был на площади. Коли нет, велю джандара призвать, который дядю имал. Уболтаю, на коня и в степь, оттуда на Русь. Вы ж Архипа с его людьми тоже из Сарая отправьте, искать их нехристи зачнуть немедля.

Повисла тишина. Князь был явно ошарашен таким планом избавлением кили-чея. Боярин Андрей молвил первым:

– А коли не уболтаешь?

Теперь уже Андрей надолго замолчал. Боярин повторил вопрос, потом испытующе спросил: