(не)милость Зверя - стр. 24
Женщина берет поскуливающего волчонка на руки и через мгновение из-за ее плеча выглядывает озорная и щекастая моська мальчика, который скалит слюнявый рот и смеется.
— Но ведь… — я опять плыву под ветром и прикладываю холодную руку к щеке.
— Что? — Оззи вскидывает бровь и встает. — Дети всегда такие.
— Пушистые? — поднимаю изумленный взгляд на мужчину.
— Да, — безапелляционно отвечает Оззи и шагает прочь, спрятав руки в карманы куртки.
Что-то я не припомню, чтобы я была такая пушистая в детстве. И с хвостом! На спинку скамьи приземляется чирикающая синичка, и мысли о мягком подшерстке и бархатных ушках разлетаются по ветру звенящими осколками.
10. Глава 10. Пять ночей
Книга не дала ответов, откуда явились жуткие зверолюди. Всегда были, а потом ушли жить в глухие леса, в которых обычный человек терялся и плутал днями и ночами. Почему чудища решили уйти в тень? Потому что люди тоже могут быть жестокими извергами — они из-за страха перед мохнатыми тварями убивали даже подсосных волчат и беременных сук, а уж о самцах и говорить нечего. Смертные вырывали клыки, сдирали шкуру, ломали кости и творили прочие ужасные вещи с врагами. Монстры посидели, подумали и решили, что с жалкими хлюпиками надо заключить перемирие и жить от них в стороне.
— Интересно, конечно, — закрываю книгу и разочарованно смотрю на сонного Пита, — но ни слова о любви.
— А какой любви тебе надо? — Лиззи ставит на стол горшочек с мясным рагу и мрачно взирает на меня.
— Не знаю, но всегда есть место любви.
— Смертный способен полюбить волчицу, а волчица смертного — нет, — вздыхает Пит.
В изумлении гляжу на печального кузена.
— Так Эбби сказала, — кривится и подпирает лицо кулаком. — Наверное, тоже начиталась этих ваших книжек.
— Да много твоя Эбби знает, — Лиззи обиженно швыряет на стол ложки. — Шлюха она. Вот и все.
— Возможно, — Пит тоскливо глядит на пар, что поднимается из горшочка.
— Это мы… — Лиззи замолкает и тычет в книгу, — они в темные века были дикими и жестокими глупцами, но потом образумились и смогли взять зверя под контроль. И любовь нам… им… не чужда, просто она другая. Люди тоже, знаешь ли, сначала в грязи копошились и дел натворили… Да и сейчас творят… И мы… Они творят… В общем, все не так просто, и в сказках часто лгут.
Хватает со стола книгу и сердито вышагивает к стойке.
— А есть второй том? — оглядываюсь на женщину. — Слишком много недосказанностей.
— Каких, например? — Лиззи прячет книгу под стойку.
— В книге твоей был тонкий намек, что ребята друг у друга жен крали, — накладываю себе аппетитного рагу. — Так, несколько слов. У маркиза волк украл жену, а чего с ней после было, непонятно.