Не любовница - стр. 35
— И ещё тысячу не увидишь. Это так, единичный случай. Что мать Маше наговорила?
— Ну, — сын взъерошил волосы на затылке, — всё в её стиле. Типа у тебя другие дела, важные. Сами слова вроде бы правильные, но тон, которым она это говорила… Короче, Маша очень расстроилась.
— Ясно, — поморщился Михаил. Действительно, всё в стиле Тани. Сколько дочь уже слышала от неё подобного — не счесть. И не удивительно, что у Маши начались психологические проблемы.
Чёрт, как же тошно-то.
— Слушай, пап, — вдруг вновь заговорил Юра, и от его дальнейшего вопроса у Михаила в буквальном смысле волосы встали дыбом, — а когда ты с ней разведёшься?
— Что? — переспросил он через несколько секунд, глядя в невозмутимые глаза сына. — С кем?
— С мамой, с кем же ещё.
— А с чего ты решил, что я…
— Я не решил, — мотнул головой Юра, — я просто спрашиваю — когда? Или твой ответ — никогда?
Михаил сроду не обсуждал с сыном их с Таней личную жизнь, но прекрасно знал, что Юра в общих чертах давно обо всём догадался. Он с детства был умным и рассудительным мальчиком.
— Как я разведусь? — вздохнул Михаил, пожимая плечами. — Что при этом с Машей будет? Ты-то взрослый, Юр, а она? Меня одну ночь дома не было, а Таня уже накрутила её. И как ещё накрутит, если я решу подать на развод, одному Богу известно.
— Это да, — кивнул Юра. — После такого Машка с тобой небось вообще видеться не захочет.
— Ну вот видишь, сам всё понимаешь.
— Это да, — повторил сын, — но блин, пап. Ты же не живёшь давно. Мне лет шесть было, когда Машка родилась, и я хорошо помню тот ваш скандал, уж прости.
— Тебе было не шесть, Юр. Скандал был примерно через два года. Тебе тогда уже исполнилось восемь.
— Ну тем более. Я отлично всё понял. И вот с тех пор ты и ходишь неприкаянный. И с мамой больше не можешь, и нас оставлять не хочешь. Это ясно. Но, пап, мы большие уже.
— Маша…
— И Маша большая, — возразил Юра горячо. — Она просто ещё не смирилась. Я тоже не сразу смирился, всё думал, как вас помирить. Но потом передумал. Побоялся, что сделаю ещё хуже.
У Михаила разрывалось сердце.
— Прости, если бы я знал…
— Да ты-то при чём, пап, — махнул рукой сын. — Что ты можешь сделать, если мама эгоистка? Даже сейчас, в ситуации с Машкой… Язык за зубами не придержала год назад и испугалась.
— Ты сейчас о чём? — не понял Михаил, и Юра фыркнул. Причём типично по-детски так — как человек, который считает, что знает и понимает больше собеседника.
— Да мама же до трясучки боится, что ты с ней разведёшься. Она ещё уверена, что ты никаких алиментов на Машку платить не станешь, а докажешь через суд, что мама тебя обманула, и она потом вообще должна останется. И из дома выселишь, и без копейки денег оставишь. Отомстишь ей так типа.