(не)любимый препод - стр. 18
Всегда так кичилась своей сообразительностью, и что в перебор не скатываюсь, лавирую на грани.
Хожу по краю.
На острие ножа.
Довыпендривалась.
Надо было просто уматывать, когда он уволил.
Бегу через синий зал, и меня колотит от страха. Боюсь обернуться, увидеть, что он догоняет, кажется, что он меня на месте прибьет. Врываюсь в комнату персонала, с размаху падаю на дверь, закрываю, но к моему ужасу в щель между косяком протискивается мужская блестящая туфля.
Мама, папа, прощайте.
Дверь с треском ударяется об стену.
Он идет на меня, я пячусь назад, натыкаюсь на крутящееся кресло и спотыкаюсь об колесики. Он швыряет меня на сиденье, ногой толкает кресло, и я качусь в нем к окну. Врезаюсь в подоконник. В несколько размашистых шагов он сокращает расстояние и нависает надо мной, уперевшись ладонями в подлокотники.
Пауза.
Рукава его рубашки закатаны, узел парчового модного галстука расслаблен, и ткань болтается у меня перед носом, мелькая дурацким узором, напоминающим козырный фон для снимков - выцветший настенный палас.
- Телефон. Сюда.
Говорит еле слышно, шепотом. От него несет спиртным. Слабый запах ирисок, банана и лекарств - почтенный сэр налакался пиратского рома с карибского побережья выдержкой в дюжину лет. Мрачнее не придумаешь. Спорить с пьяными, особенно, когда они и трезвые адекватом не блещут - самоубийство. Но я все же набираю в грудь смелости и тоже шепчу:
- Телефон в надежном месте.
Аверин шумно выдыхает. Смотрит на часы. Дергает бороду - раз, два, три, четыре...Провожаю глазами его пальцы в картинках. Опять. Что происходит? Это какой-то ритуал?
- Твою ж мать, Абрамова! - он пинает кресло. - Зараза. Откуда ты выползла? Чёрт, щас сорвусь, - выпрямляется. Трясущейся рукой вытряхивает из кармана какие-то таблетки. Высыпает на ладонь сразу две. Вижу, как тяжело вздымается под рубашкой грудная клетка, рискую, но смотрю выше, в его бледное лицо и черные глаза с нездоровым блеском. Рискую еще раз и открываю рот.
- Александр Алескандрович, мы, наверное, неправильно друг друга поняли, - голос сипит, я откашливаюсь. - Я не собираюсь никуда выкладывать то видео. Это не шантаж.
Он трет веки. Лоб. Так же хрипло говорит:
- А что это, Кристина.
- Вы сами сегодня в институте задали мне продумать манипулятивную стратегию. Помните? - он не спорит, я осторожно встаю с кресла. - Вот, я выбрала тему. Преподаватель по медиа тире владелец свингер-клуба. Что скажет ректор. Или наши гости. Маришенька, допустим. Гипотетически.
Аверин смотрит на меня несколько секунд, переваривает. Переварил. Делает шаг вперед, и я плюхаюсь обратно на стул. Страсти-мордасти, ему бы автомат Томпсона подмыхой и готов новый Аль Капоне.