Не красавица - стр. 31
Щёлкнув по клавиатуре, снова замираю, сфокусировавшись на ногтях. Обычно я делаю гигиенический маникюр с прозрачным покрытием, а сейчас внезапно думаю: как было бы хорошо попробовать что-то другое. Может быть, нежно-розовый цвет или даже глубокий красный... Кладу руку на ежедневник и представляю, как алые ногти контрастируют с синей кожаной обложкой. Так, всё, хватит. Я снова увлекаюсь. О маникюре подумаю потом. В смысле в обеденный перерыв или после работы. А может, вообще оставлю эту идею. И кстати, где Римма Радиковна? Сегодня она должна была вернуться.
Почему на месте нет главного юриста компании, выясняется через полчаса, когда звонит Глеб Алексеевич Матросов, наш генеральный.
— Римма Радиковна на больничном. — В своей излюбленной манере он коротко нарубает слова. — Через пять минут будь в зале совещаний.
Я успеваю пискнуть «хорошо», перед тем как он отключается. Что ж. Генеральную уборку, очевидно, придётся отложить ещё на неделю, а глажка белья целиком ляжет на Василину. Скоро мне будет впору перед ней извиняться. И нужно не забыть позвонить Римме Радиковне— справиться, как у неё дела.
По инерции вновь ощупав волосы, гашу монитор и подхватываю ежедневник. За две недели отсутствия начальницы я привыкла иметь тет-а-тет с генеральным и постепенно перестала переживать, что в некоторых вопросах мне не достаёт опыта и компетенции. Просто приходится задерживаться, чтобы дважды перепроверить всё как следует, что по большому счёту не так уж и катастрофично. За неимением женских амбиций, всё моё честолюбие сконцентрировано на работе.
На всякий случай постучавшись, я вхожу в зал совещаний и моментально каменею при виде трёх пар глаз, устремившихся на меня. В левой половине груди гулко барабанит, тело окатывают волны озноба. И отнюдь не потому, что я попала под прицелы взглядов Глеба Алексеевича и Дивеева, хотя и это чрезмерная нагрузка на нервы... Я не могу пошевелиться, потому что рядом с ними сидит Дан. То есть Громов.
— Здравствуйте, — роняю я и зачем-то склоняю голову на манер верховой лошадки. Прижав к груди ежедневник, пробираюсь на свободное место и, неуклюже приземлившись на стул, издаю смущённый смешок: — У нас сегодня трое на одного, да?
Бо-оже. Ну какого, как Василина говорит, хрена? «Трое на одного, да?» Когда у нас стало принято шутить в присутствии руководства?
Генеральный и его заместитель оставляют мою шутку без комментариев, а вот Дана она, похоже, повеселила. Склонив голову вбок, он открыто демонстрирует улыбку. Выходит, он не соврал, что у него появились дела с Глебом Алексеевичем. И судя по стопке бумаг, лежащих перед ним, он действительно пришёл сюда с договором.