Не красавица - стр. 27
— О, у тебя новый сервиз? —указываю я на белые кружевные чашки, расставленные на столе, прекрасно помня, что маме дарили их на прошлый день рождения.
Просто сейчас мне удобнее сделать их безопасной темой для беседы. Мама обожает посуду, и никакие современные интерьерные веяния не способны избавить нашу квартиру от старомодного серванта, забитого фарфором.
— Это же Сивовы дарили мне в прошлом году, забыла? — Любовно придерживая крышку чайника, мама разливает заварку. — Тот старый я на дачу отвезу. Этот только мыть, наверное, придётся вручную. Боюсь, позолота облетит.
Пакет с конфетами так и стоит нетронутым в углу столешницы, поэтому я иду его распаковывать. «Чёрт с ней, с зубной эмалью, — иронизирую про себя, снимая ленту с бумажной коробки. — Всё равно никто её не увидит».
Уложив конфеты в вазочку, я ставлю их на стол и сажусь. Мама стоит спиной, помешивая дымящийся суп. Перед глазами почему-то сразу появляется лицо Василины, смешно кривящей нос. Так она делает всякий раз, когда чувствует запах горохового.
— Ты, по-моему, похудела, мам.
— Ну прямо-таки похудела, — отмахивается она. — Наоборот, поправилась. В моём возрасте худеют уже только из-за болезней.
— Да какой уж у тебя возраст, мам. Всего-то сорок пять.
— А с каких это пор сорок пять уже не возраст? — отрезает она и, накрыв кастрюлю крышкой, выдвигает стул. — Смотря для кого, конечно. Вчера Надежда Васильевна рассказывала, что её сестра в сорок семь в университет поступать собралась. Люди по-разному с ума сходят, конечно. Непонятно, чего ей в двадцать не училось.
— Здорово же, — улыбаюсь я. — Что человек не боится. В сорок семь снова станет студентом.
— И что в этом хорошего? Делать всё нужно вовремя, чтобы люди потом не потешались.
Мама подносит к губам чашку и неспешно пьёт, позволяя своим словам пропитывать воздух. Нехорошее предчувствие собирается ознобом на коже и через пару мгновений подтверждается.
— Об отношениях уже думать пора, Таня, — выстреливает неукоснительным требованием. — Тебе двадцать четыре.
Хочется съёжиться и обнять себя руками, чтобы защитить грудную клетку, в которую больно ударяют эти слова. Мама считает, что это так просто? Достаточно просто подумать об отношениях — и вуаля! — перед твоими дверями выстроилась толпа парней. Всё, что тебе нужно — это просто тыкать пальцем: ты, с пузиком, пошёл вон, а вот ты, высокий и мускулистый, задержись, ты мне нравишься. Так? Конечно, я думаю об отношениях, а толку? Понятия не имею, что нужно делать. Кроме случаев, когда я была пьяна, мужчины ко мне ни разу не подходили. Подходить к ним самой? Как? Я даже в глаза им не могу нормально смотреть, не то что построить связный диалог. Нет, об Административном и Трудовом кодексе я могу часами разглагольствовать, но поговорить об обыденных вещах не умею. Взять хотя бы провальный разговор с Даном… Хотя лучше вообще не вспоминать.