Не красавица - стр. 14
Его улыбка в полумраке выглядит как фотовспышка, пальцы гладят моё плечо.
— Впервые на моей памяти девушка так щедра на комплименты.
— Это всё коктейль. Поэтому я говорю то, что приходит в голову. Кстати, ты когда-нибудь задумывался, как много людей могли бы стать счастливее, если бы окружающие не скупились на комплименты? Просто представь: еду я в лифте и вижу, что у девушки напротив красиво уложены волосы. Так, как я сама себе в жизни не уложу, потому что не умею и не успеваю. И я ей об этом говорю. Что она почувствует? Возможно, сочтёт меня сумасшедшей или даже задумается о моей ориентации, но в итоге ей всё равно станет приятно! Она придёт на работу в отличном настроении и вполне вероятно, захочет сделать кофе коллеге, просто чтобы его порадовать. И так по кругу. Очень жаль, что мы боимся говорить комплименты. Так мир стал бы гораздо лучше, а люди счастливее.
— Да ты ещё и филантроп, — усмехается Дан и после короткой паузы добавляет: — У тебя очень красивые глаза, которые прямо сейчас меня ослепляют. Сгодится? Это мой посильный вклад в счастливое человечество.
— Годится, — улыбаюсь я и, спохватившись, обращаюсь к водителю: — Я же адрес не назвала! Гашека, пятьдесят пять!
Водитель вопросительно смотрит на Дана в зеркале заднего вида, и после короткой заминки тот ему кивает со словами «Поезжай туда».
— Так почему ты решил вернуться? — спрашиваю я, удобно устроившись затылком на сгибе локтя Дана. — Надоели яхты?
— Вроде того. Решил, что родной город сам подкинет мне идей.
— И как? Подкинул?
Дан поворачивается ко мне голову, щурится.
— Одну — точно да.
Он не отрывает от меня взгляд, продолжая смотреть в глаза, и я тоже не отрываю. От этого момент становится напряжённым, многозначительным, а сердце проваливается вниз, разнося усиленную пульсацию по животу и бёдрам.
— Когда ты так смотришь, у меня лицо начинает гореть, — шепчу я, кусая губу в попытке притупить растущее ожидание.
— Это радует, — негромко отвечает Дан.
Его дыхание становится ближе, подбородка касается шершавость щетины. Глаза сами собой закрываются, а кровь, прилившая к щекам, взмывает к корням волос. Его губы горячие, требовательные, не оставляющие не единой возможности отказать или увернуться. Но я и не хочу. Мне так нравится его запах: наверное, это то, что принято называть афродизиаком. Хочется ощущать всё больше и больше… Даже попробовать языком.
Поцелуй неторопливый, влажный и глубокий, и в первые секунды всё, что я могу, — это просто замереть и чувствовать. До этого момента в своей жизни я целовалась лишь однажды — тоже в клубе, правда с барменом, и, к сожалению или к счастью, ничего об этом не помню (Василина мне потом фотографию показала). Но догадываюсь, тот поцелуй ни в какое сравнение не идёт с происходящим прямо сейчас. Низ живота наливается тяжестью, дыхание сбивается, становится поверхностным и прерывистым, а руки выходят из-под контроля, требуя трогать, гладить, ощущать.