Не киборг - стр. 15
В одном он был уверен: пацан не родился. Столь точную копию естественным путём не получить. Только прямой репликацией с матрицы.
– Алик… – Он решил задать вопрос, не в силах ходить вокруг да около.
Парень взглянул на него поверх чашки, ехидно изогнув бровь – как сам Ред любил делать.
– Не DEX? Ну надо же.
– Я серьёзно. – Ему стало неловко. – Мы с ребятами тебя достали, да? Извини, если это прозвище тебе неприятно.
Алик пожал плечами.
– Прозвище как прозвище.
Он тоже думал над этим ночью и в итоге смирился. Уж точно не хуже, чем Пушок или, скажем, Вор – так называли мужика из другой смены. Папе, конечно, не понравится, но ему можно не говорить.
Ред повозил чашку по блюдцу и пошёл на второй заход:
– Алик… Ты маленьким был? Или тебя сразу взрослым сделали?
Тот хмыкнул.
– Говорят, меня вынули из репликатора в возрасте новорождённого. Даже слегка недоношенного. Там форсмажор был… ну, неважно.
Форсмажор. Не поэтому ли он остался без процессора?
– Расскажешь, как оно? Каково это – быть ребёнком?
Алик улыбнулся.
– Расскажу, почему бы нет? Только из раннего детства я почти ничего не помню. Думаю, у тебя первые месяцы тоже мимо прошли.
Ред неопределённо покачал рукой.
– Помню день рождения, торт с тремя свечами, красный пластмассовый флайер. Помню, как папа водил меня в детский сад, и там были вредные девчонки, дразнились: «рыжий-рыжий-конопатый». Как во дворе играли в футбол, и как батя меня первый раз взял с собой в космос…
И как родители ругались. Папа ревновал сына к бате, не хотел, чтобы тот его забирал. Мол, чему этот придурок может научить ребёнка? Алик любил папу, но за батю было обидно. Нет, при нём они не повышали друг на друга голос и общались подчёркнуто дипломатично. Но если они полагали, что мальчик не слышит…
– Стасик, какого чёрта твой кибер лезет в воспитание моего сына?
– Вадик, не ори. Он не мой кибер, а свой собственный.
Громкий возмущённый голос папы разбудил Алика. Мальчик сполз с кровати, тихо прошлёпал по коридору и осторожно приоткрыл дверь – интересно же, что делают взрослые, когда дети спят. Папа сердито метался по комнате, словно тигр в клетке, его рваной траектории следовало вирт-окно, предусмотрительно оставаясь перед взором. В вирт-окне маячил мрачный батя, а за его спиной, не совсем в фокусе – Дед, видимо, только что подошедший. Наверное, его тоже привлекли громкие голоса.
Дед не был Алику настоящим дедом и таковым никогда не представлялся. Бывший сослуживец папы и работодатель бати, полагающий, что случайного ребёнка им следует растить как-нибудь без него. Алик завидовал сестричкам, у которых были бабушка и дедушка – приёмные родители батиной жены. А у него – нет. Папины родители погибли, у бати их никогда не существовало. Получилось, что суровый пожилой капитан оказался единственным представителем старшего поколения, кто принимал участие в появлении Алика на свет и его дальнейшей судьбе. Для малыша идентификация была естественна: Дед. Потом Алик разобрался, что всё не так просто, но мысленно продолжал называть вышедшего в отставку капитана Дедом.