(не) инкубатор для Беса - стр. 24
Стражи побледнели, и рухнули на пол, преклонив колено, мгновенно убрав оружие.
— Простите, Ваше Темнейшиство. Но леди сурухай приказала никого не впускать. Что на территорию Инкубария попытаются пробраться повстанцы. У нас был приказ стрелять сразу на поражение…
— Так почему не стрелял? – спросил, впитывая тьму в себя. Прошел мимо начальника охраны. – Всех под стражу. Разберусь потом. Развели бардак. Где сурухай?
— Ваше Темнейшество, она на заднем дворе.
Побледнел, и ринулся вперед.
Молясь Триликому только обо одном. Лишь бы успеть. И тут же хмуро задавался вопросом. А с какого демона, я настолько сильно переживаю о какой-то проклятой человечке?
9. Глава 7
Бестияр Рау’Шан
Что это означает, понял сразу. Гиблое место. С тяжелой черной аурой смерти. Именно там, неугодных и провинившихся, забивают насмерть магическим хлыстом со специальными, обработанными ядом семью наконечниками.
Семихлыст. Куэрро.
Ядовитый зачарованный артефакт.
Демонический детерктор лжи, судья и палач. Поговаривают, что когда-то самая могущественная в моей империи ведьма, перед смертью, заточила в нем трех демонов инквизиторов. Обрекая их на вечное служение правосудию.
С тех пор, этот хлыст выносит приговор и отсчитывает наказание преступникам. Отвешивая столько ударов, сколько положено по заслугам. Артефакт невозможно остановить до полного приведения приговора в исполнение.
Это никому не под силу. Даже Императору, и мне, его внуку, двум самым могущественным демонам моего мира.
Много веков назад, артефакт попал в закрома Императорской сокровищницы. И использовать его могли только мы с дедом. Что делали крайне редко. Чертова вещица вытягивала уйму магии с того, кто просил о справедливом правосудии.
Так что, черт возьми, рискнул им воспользоваться?
Только сурухай имела доступ к Сокровищнице Инкубария. Где в данный момент хранился артефакт.
По какой-то причине, чертов хлыст слушается ее беспрекословно. И при этом, не вытягивал энергию.
Надо отметить, дражайшая супруга владела им виртуозно. Могла на теле жертвы выписывать вензеля. И при этом наслаждаться ее криками и болью.
Все свою злобу и ненависть вымещала на обитательницах инкубария. Только до этого момента, у меня не имелось доказательств, что это распространяется и на мои инкубаторы.
Аминат прекрасно знала, что они неприкосновенны. Императорские кефайи ценились на вес золота. С ними обращались бережно и осторожно.
С теми, кому посчастливилось пережить слияние со мной.
Нахмурился. При мысли о том, через что проходили девушки, в груди вдруг засвербило. Никогда мне не было никакого дела до того, что испытывают жалкие человечки.