Не ходи к гадалке, Лиззи! - стр. 15

Горничная, вернувшаяся с бокалом и бутылкой дорогущего алкоголя, кивнула.

– Вы уж не сердитесь, госпожа Лизетта. Очень страшно было, когда вы, еще совсем крошка, вдруг начинали смеяться или ловить кого-то. Будто в вас бес вселился! Жуткое зрелище.

– Спасибо за честность, Софи, – скривила губы Лиззи. – Думаю, я и сейчас могу тебя напугать.

– Неужели здесь есть призрак? – Горничная испуганно оглянулась.

Прадед стоял у нее за спиной, но впечатлительной особе знать об этом не стоило. В детстве Лиззи частенько подшучивала над Софи, доводя ее до икоты, но женщина оставалась неизменно доброй и внимательной. Вот как такую пугать?..

– Нет, это была шутка, – поспешно успокоила ее Лиззи.

– Глупая шутка. – Мама щедро плеснула себе бренди и выпила залпом. Закашлялась, непривычная к крепкому алкоголю. – Мы с тобой уже обсуждали, это ненормально…

– Ненормально из-за такой ерунды считать свою дочь хуже других! – не сдержавшись, воскликнула Лиззи.

Нечестно заставлять ее чувствовать себя ущербной из-за дара! Да, она видела больше, чем другие, но чем это плохо? Призраки не нападали, никому не мешали. Среди них встречались, конечно, опасные твари, жаждущие чужой смерти, но за такими духами охотились маги. И Лиззи была не единственным медиумом в Хостфорде. Если бы она родилась в обычной семье и ей пришлось работать, чтобы выжить, а не интереса ради, она запросто могла бы пойти в полицию или в отдел магического контроля! Там в даре медиума не видели ничего зазорного.

Мама молчала, и Лиззи поняла, что перешла черту. И без того строгий взгляд стал ледяным.

– Иди к себе. Тебе нужно успокоиться.

– Но…

– Живо.

Лиззи прикусила губу и быстрым шагом направилась к лестнице.

В гадания Лиззи не верила, зато к приметам относилась серьезно: если в понедельник началась полоса невезения, то тянулась она всю неделю. Надежда, что отец, всегда встающий на сторону любимой дочери, сгладит возникший конфликт, растаяла, как шарик мороженого на солнцепеке: господин Уоллис-старший не ночевал дома, передав с посыльным просьбу, чтобы в департамент привезли сменную одежду. Мама, уставшая от его долгого отсутствия (проклятая железная дорога, отнимающая столько времени!), не спала полночи, и домочадцы ходили на цыпочках, боясь ее разгневать.

К утру Эмма немного успокоилась, но только не в отношении Лиззи: она по-прежнему не желала общаться с провинившейся дочерью. Завтрак проходил в напряженном молчании, тишину в столовой разбавляло разве что мяуканье Бланш. Домашней любимице не было дела до ссор хозяев, она хотела положенную порцию ласки и немного мягкого сыра и в ожидании последнего вела долгую заунывную песню.