Не хочу умереть бухгалтером. Сонькины рассказы - стр. 30

Унаследовав от модницы-бабули любовь к красивой одежде, Сонька могла подолгу крутиться перед зеркалом. Родительская кровать в маленькой комнате была застелена белым тканевым покрывалом, а на подушках лежали тюлевые накидки с оборками. Эти кружевные вещицы не давали Соньке покоя. Придя из школы, Соня снимала форму и, пока никого нет, облачалась в обе накидки сразу, вертелась перед зеркалом так и сяк, подвигая оборки то на плечи, то на импровизированную юбочку. Знала, что нельзя их трогать, мама не велела, но не могла устоять перед желанием облачиться в кружево. Однажды за этим занятием застал её брат, вернувшийся из школы. Посмеялся над Сонькой, но маме ничего не сказал.

Эта пигалица не считала для себя возможным появиться на людях в домашней одежде хоть на минуту. Много лет в семье со смехом вспоминали такой диалог.

Мама:

– Сонь, сходи на балкон, принеси, пожалуйста, яблоки, я помою.

Миша:

– Мам, ты что, она же в красной юбке! Разве можно в красной юбке – на балкон, а вдруг кто увидит?!

И под всеобщий хохот фыркнувшая и покрасневшая Сонька быстро хватает с балкона сетку с яблоками и вбегает обратно. А напрасно смеялись. Девочка-то росла со вкусом и чувством стиля.

Тем временем Сонин недуг, приобретённый в детском саду, оставался с ней. Она по-прежнему писалась по ночам. Никто, кроме членов семьи, об этом, разумеется, не знал, поскольку случалось такое только во сне. Лечить её пытались всячески, к самым разнообразным врачам водили, включая психоневролога, какими только снадобьями ни пичкали, – ничего не помогало. И вот в четвёртом классе по совету врачей отправили Сонечку в специализированный санаторий, на всю четвёртую четверть, то есть апрель и почти весь май. Санаторий находился в Москве, где-то в лесном массиве. Посещения родителей разрешались только два раза в месяц, считалось, что незачем чаще волновать детей переменой обстановки. Это тяготило Соню больше всего, тоска по близким людям накатывала по вечерам, когда учёба заканчивалась, уроки были сделаны и все процедуры пройдены, даже всплакнуть иногда приходилось в кровати. Позвонить домой тоже было нельзя, не разрешали, мобильных телефонов тогда ещё не существовало, а тем более видеосвязи. Всё-таки Сонечка была очень домашним ребёнком.

Но это ещё полбеды. Дело в том, что в этом санатории хоть и писались по ночам все дети, но Сонин случай всё же был единственным, потому что болезнь у неё была приобретённой. Все остальные детки страдали врождённым недержанием мочи. Это, как правило, были дети из трудных семей, где отец чаще всего алкоголик, а мама, соответственно, много нервничает, включая период беременности. И вот наша отличница, активистка, командир октябрятской звёздочки попадает в коллектив недолюбленных и несчастных по большому счёту детей, своих сверстников, об интеллектуальном развитии которых мало кто заботился. На уроках Соня была потрясена, как трудно им даётся учёба. Учитель объясняет – всё же понятно! Но нет, они почему-то не могли усвоить самых простых, на Сонин взгляд, вещей. Приходилось объяснять снова и снова, и Соне на уроках было скучно. Ребят она жалела, старалась помогать с домашними заданиями, если обращались, понимала, что не от разгильдяйства они плохо учатся, а просто не могут лучше. Но поговорить ей было совершенно не с кем…