Не хочу умереть бухгалтером. Сонькины рассказы - стр. 3
– Что ты, Мишенька, успокойся, мой хороший, ты ни в чём не виноват, ты всё делал правильно. Видишь, Соня уже улыбается, всё в порядке.
– Что ж ты пацана одного-то с младенцем оставила?– встряла Тоня.
– Да в поликлинику бегала, думала, быстро обернусь, а там очередь… – оправдывалась Нина Борисовна. – Тонечка, спасибо тебе огромное!
– Да не на чем…
Мир и покой были восстановлены, но в этот день Миша ещё долго льнул к матери, неосознанно пытаясь в каждом прикосновении почувствовать её защиту, в которой нуждался ничуть не меньше, чем маленькая сестрёнка.
В бараке Сонька прожила ровно два месяца. Нет, семья не переехала. Просто послеродовой декретный отпуск мамочки в те годы был 56 дней, а дальше надо было выходить на работу. Уволиться и сидеть с ребёнком Нина Борисовна себе позволить не могла. Не только потому, что потеряла бы хорошую работу с приличной зарплатой, а потом пойди ещё найди такую, но и потому, что на одну зарплату мужа им вчетвером было не прожить. Что делать? В ясли такую кроху не отдашь, жалко, да и мест свободных в тех яслях не было. Словом, советская действительность пятидесятых во всей красе.
Единственным спасением могли стать неработающие бабушки и дедушки. И стали, конечно. Мать Нины Борисовны работала, а вот родители Владимира Васильевича были на пенсии. К ним-то на Новую Басманную в большую коммуналку со всеми удобствами и переехала двухмесячная Сонька. Благо, завод был неподалёку, на Новорязанской, и в обеденный перерыв Нина Борисовна бегала к свёкру и свекрови кормить малышку грудью. Ну и молочко, конечно, сцеживала и оставляла. А на выходные Соньку забирали домой, в барак. Вернее, на выходной, ведь он был только один – воскресенье, а по субботам вся страна трудилась.
Глава 2. Дед
Коммуналку на Новой Басманной Соня запомнила хорошо. Там она выросла из пелёнок, пошла, заговорила и прожила аж до пяти лет. Дарья Кузьминична, папина мама, называлась бабулей, а мамина мама – бабусей. Такое обращение принято во многих семьях, чтобы бабушек различать. Единственный дед Василий Корнеевич, так как был мужем бабули, стал называться дедулей.
В этом небольшом коллективе из двух старых и одной малой забота о Сонькином питании, гигиене и внешнем виде лежала на плечах бабули. Всем остальным Сонька была обязана деду.
Дед имел незаконченное инженерное образование, много читал и водил машину. Шоколадного цвета «Победа», приобретённая за год до рождения Сони, в 1956-м, прослужила семье до конца семидесятых и была предметом особой гордости. Сонька обожала кататься с дедулей. Особенно ей нравилось, когда посреди дороги встречалась огромная лужа, а людей вокруг не было. Дед смело въезжал в лужу, по обе стороны из-под колёс вырастала стена воды, и Сонька с восторгом кричала: «Во даёт!». А ещё ей безумно нравился олень, которого она видела на капоте «Волги». Очень обидно было, что на «Победе» нет такого оленя. Однако дед Василий для внучки любимой мог и Луну с неба достать. Где-то он раздобыл эту фигурку оленя и прикрепил её на свою «Победу». Восторгу Сони не было предела! Машину эту водил не только Сонин дед, но и папа, в дальних поездках они сменяли друг друга за рулём. Оба прекрасные механики, дед и отец ремонтировали свою шоколадную красавицу сами – часто лежали под ней в гараже по выходным. «Победу» продали в 1979 году, после смерти деда, покупатель был из Харькова, и машина уехала туда своим ходом.