Не говори никому. Беглец - стр. 7
– Столик заказан.
Я заколебался, и Шона это почувствовала.
– Пойдем, Бек! Будет весело. Совсем как в старые добрые времена в колледже. Помнишь, когда мы с тобой кадрили цыпочек?..
– Я никогда не кадрил цыпочек.
– Хорошо, я кадрила без тебя. Надевай пальто и идем.
Я сдался и пошел одеваться. Около моего кабинета одна из мамаш хитро улыбнулась мне и шепнула:
– В жизни она даже лучше, чем на экране.
– Точно, – согласился я.
– А вы с ней… – Мамашка сложила ладони вместе.
– Нет, у нее уже есть кое-кто.
– Правда? И кто же?
– Моя сестра.
Мы сидели в облезлом китайском ресторанчике. Официант-китаец, как оказалось, понимал только по-испански. Шона, одетая в безупречный синий костюм, нахмурилась:
– Это что, мясо Мушу[1] в черепашьем панцире?
– А ты попробуй, – посоветовал я.
Мы познакомились в первый день учебы в колледже. При составлении списков куда-то пропала буква «а», и вместо Шоны появился Шон. В итоге нас поселили в одну комнату в общежитии. Мы сначала хотели сообщить об ошибке в администрацию, но разговорились и неожиданно почувствовали растущую симпатию. Шона поставила мне пиво, и через час мы решили оставить все как есть. А то еще неизвестно, каких придурков могут к нам подселить.
Я поступил в Амхерст, знаменитый частный колледж в Западном Массачусетсе. И если есть на свете место, где собирается больше маменькиных сынков, чем там, то я его не знаю. Элизабет, наша школьная звезда, выбрала Йель. Конечно, мы могли поступить куда-то вместе, однако, обсудив все «за» и «против», решили, что надо вести себя по-взрослому и серьезно проверить наши отношения. Вы спрашиваете, что из этого вышло? Мы дико скучали друг без друга, разлука лишь укрепила чувства, придав им налет романтического страдания.
Слащаво, я знаю.
– Посидишь сегодня с Марком? – спросила Шона с набитым ртом.
Марк был моим пятилетним племянником. Незадолго до окончания института Шона начала встречаться с Линдой. Семь лет назад они поженились, продуктом этой так называемой любви и стал Марк. Ну конечно, не без помощи искусственного осеменения. Линда выносила ребенка, а Шона усыновила. Будучи несколько старомодными, они надеялись, что сын вырастет настоящим мужчиной, и я был призван олицетворять мужское влияние.
Короче, если вспомнить, что творится на работе, моя жизнь явно напоминает шоу «Семейка Осборн».
– Без проблем, – отозвался я. – Как раз хотел посмотреть новый диснеевский мультик.
– Ой, он замечательный! Не хуже «Покахонтас».
– Вот и отлично. А куда вы собрались, если не секрет?
– Очередное дурацкое мероприятие. Теперь лесбиянки в моде, и наша общественная жизнь стала чересчур бурной. Порой я даже жалею о временах, когда приходилось прятаться по туалетам.