Не говори мне о любви - стр. 2
- Да я с пустыми руками, - улыбнулась сквозь слезы и подошла поближе.
Аккуратно уселась на кровать и взяла бабулю за руку. Тепло согревало мою душу и дарило умиротворение. Казалось, и не было тех ужасных сердечных приступов, высокого давления, обследования… Диагноза. Нервно облизав пересохшие губы, тряхнула головой, прогоняя из памяти плохие воспоминания. Я жаждала их вытрясти, словно ненужный мусор, и забыть все, как кошмарный сон.
- Вика, деточка…
- Позовете, как раствор закончится.
Медсестра вышла, оставляя нас наедине. Я знала, что сейчас начнется, но никак не хотела снова слышать одни и те же слова, просьбы. Зачем она так со мной? Разве не понимает, что я не могу ее потерять. Не так… Не сейчас!
- Ба, не начинай.
- Не бакай мне здесь, - она строго пригрозила мне пальчиком. – Что ж ты носишься со мной, старой, как с писаной торбой? Палату отдельную оплатила. Я говорила с врачом, все понимаю и хочу дожить свой век спокойно. Давай вернемся домой, ты снова займешься переводами, а я уж как-нибудь разберусь.
Ну вот, каждый раз одно и то же. Меня настолько забавили ее слова, что я от них рассмеялась. Домой. Как-нибудь!
- Ба, креатива в тебе ноль. За неделю могла уже придумать что-то новенькое. И, кого ты там слушаешь? Я общалась с Григорием Абрамовичем, он дает хорошие прогнозы, если сделать шунтирование. Надо только подождать немного.
- Ох, детка, - бабуля цокнула языком. – Какая в моем возрасте операция? А деньги? Где мы их возьмем?
- Так я ведь…
- Не хочу ничего слушать, - она резко перебила меня. – Все, хватит занимать чье-то ценное место. Завтра же возвращаюсь домой. Вика, ты меня знаешь, сама выпишусь и уйду. Точка.
Я едва не зарычала от злобы на родного человека. В кого только она такая упрямая?! Да, уйдет, уже убедилась пару дней назад… Каких же мне сил стоило вернуть упрямицу снова под медицинский контроль, страшно вспоминать.
- Хорошо. Но завтра, ладно? – Ба кивнула, а я обрадовалась, что выиграла хотя бы капельку времени.
И завтра, думаю, тоже найду на нее управу. Ты смотри, домой она рвется, уму непостижимо.
Я пробыла с ней еще некоторое время. Шутила и смеялась, но на сердце ощущалась тяжесть. Тревога преследовала меня, как самые страшные ночные кошмары. У меня было около недели на то, чтобы или помочь, или смириться. Что же я могла предпринять в свои неполные двадцать три года? Даже и приблизительных мыслей не было. Продать квартиру и отечественное авто – это все, что шло в голову. Но на продажу потребовалось бы время, которого у меня совершенно не было.
Выйдя из больницы, вскинула голову и всмотрелась в пасмурное небо. Наконец я могла дать волю эмоциям и ощутила, как по щекам градом покатились слезы. Слышала, что рядом гомонили прохожие, но их мнение меня не волновало. Перед затуманенным взором стояло лицо бабули, еще до всех этих проблем. Она улыбалась мне и как обычно грозила пальцем, если я делала что-то не так. Душа рвалась на части от понимания, что могу ее потерять навсегда.