Не говори мне хватит - стр. 54
— Сейчас, Марат Евгеньевич! — почти отрапортовала. — Я мигом!
То, что произошло дальше, никак… никак не укладывалось у него в голове.
Намереваясь достать свой телефон, Муравьева проворно забралась под стол.
Эта дуреха реально поползла к ним под стол. На коленях. На карачках. Но поползла. Неуклюже задевая присутствующих, она восклицала:
— Простите! Извините! Ах, вот он где!
Егор до онемения пальцев стиснул край столешницы, остро ощутив Тоню.
Там, внизу. У своих ног. Жар, исходящий от ее тела, опалял даже сквозь слои одежды. А еще она дышала прямо на его колено. Рвано. Часто. Жадно.
Стрельцов и сам со свистом вытолкнул из себя воздух – надрывно, с усилием, когда почувствовал ее мимолетное прикосновение к своему ботинку.
Схватив телефон, девушка довольно прощебетала:
— Марат Евгеньевич, я уже… скоро… ай! Ай!
Секунду спустя она взвизгнула от боли, знатно приложившись своей бестолковой головой о крышку стола. Удар был такой сильный, что наверху задребезжала посуда. Егор едва удержался от желания опрокинуть стол, вытащить оттуда эту дуру и проверить, все ли с ней в порядке.
Однако Марат его опередил. Недовольно цокнув, друг процедил сквозь зубы:
— Тоня, черт подери! Ты там живая?
Она ничего ему не ответила, но вскоре из-под стола показалась ее голова.
Ни на что не реагируя, скривившись от боли, девчонка прижимала ладонь к своему виску. Стрельцов же, точно пришибленный, уставился на нее сверху вниз. Едва ли Тоня соображала сейчас, что грациозно восседает прямо между его… широко расставленных бедер. Прямо напротив ширинки. Напротив паха, который стал стремительно наливаться, каменеть, ибо вся кровь… вся жидкость, которая только была в его теле… устремилась туда. Егор заскрежетал зубами, цепляясь за последние крохи самообладания. От картинок, которые подкидывало ему его богатое воображение, хотелось выть в голос. Вибрируя от напряжения и чувствуя себя так, будто внезапно уперся лбом в розетку, он неотрывно скользил своим жадным ошалевшим взглядом по ее лицу. По глазам, напоминающим бездонные голубые озера, слегка посоловевшим под действием алкоголя. По ее губам – пухлым, манящим, «чистым». На них не было ни капли помады. И это неожиданно, понравилось ему. Теперь прожженная стерва казалась… невинной неопытной овечкой.
«Твою мать! Эта сучка – сплошное гребаное искушение! Грудь, волосы, кожа – совершенны. Кукольные глаза на пол-лица – черт, да в них утонуть можно! Особенно когда они смотрят на тебя… с верного ракурса. Снизу вверх. А губы какие? Чтоб мне сдохнуть… Я хочу их! Хочу их… на своем члене!»