Не говори маме - стр. 18

– К-р-р-р, – говорит он.

– С-с-с-т, – соглашаются остальные.

Я кое-как стаскиваю с плеча рюкзак, и он тут же исчезает за одной из спин, но меня не отпускают.

– Больше ничего нет.

Я дергаюсь раз, другой. С треском выдираю серебристую ткань куртки из скрюченных пальцев. Они не пытаются сбежать с добычей. Стоят и смотрят, как бегу я. А я налетаю на женщину с продуктовой сумкой:

– Помогите, меня ограбили!

Ее рыбьи глаза пусты.

– Меня только что ограбили, помогите! Они там!

Парень в синей спецовке ускоряет шаг.

– Помо… Пожа…

Подпрыгивая на ухабах, меня огибает коляска с ребенком. Молодая мама невнятно ругается, а ее сын, свесившись набок, вдруг смотрит прямо на меня. Крошечное лицо с бессмысленно приоткрытым ртом удаляется.

Те, между домами, все еще чего-то ждут. Если бы сейчас они подняли руки и дружно помахали мне вслед.

Апрелев, тварь двоедушная!

Его нет ни под фонарем, ни около, нет и его избитой подружки, но я совершенно уверена, что они поблизости – потрошат мой рюкзак и делят на пятерых сдачу со стиков для айкоса, беспроводные наушники, тетрадь с конспектами, содержимое косметички. Телефон.

Твои голосовые сообщения – пошел мужик в лес на охоту, никакого вещества не принес, – дурацкие селфи, – только сказку – наши лихорадочные диалоги обо всем, что мы видели и пытались понять, – с очень дурным концом. То немногое, что от тебя осталось.

Я прячу руки в карманы и нащупываю прямоугольник банковской карты. Забыла убрать в кошелек. Всегда убираю, а сейчас – забыла.

Лампочка над банкоматом мелко моргает. Я достаю карту и вставляю ее в картоприемник. Ввожу ПИН-код. Снимаю пять тысяч с расчетом на то, что в ближайшее время другой такой возможности не представится. Телефон сообщает из рюкзака о списании (кому-то, но не мне).

Будто сбой в матрице, со стороны кавказского ресторана ко мне спешит маленькая женщина с картонкой в руках.

– Я уже давала вам денег.

Она растерянно хлопает светлыми ресницами и не уходит.

– Мне нужно на Электровозный проезд. Как туда доехать?

Она молча поднимает картонку и тычет ею мне в лицо. Там по-прежнему «ЯНА», крест и молитва.

– Я знаю, я давала вам денег. Электровозный проезд…

– Да вон же маршрутка! – бросает через плечо проходящий мимо парень. – Беги!

Убивай или жги, смотри, все бессмысленно и бесполезно-но-но[5].

Тети-Полина связка ключей от квартиры тоже осталась в рюкзаке, вспоминаю я, набирая по карманам восемнадцать рублей за билет. И «Дом, в котором…» – книга, которую я обещала вернуть.

Очередная догадка толкает меня в грудь и усаживает на продавленное сиденье: Джон. Джон, который настоял на том, чтобы Илья непременно пошел меня провожать. И Джон, который сказал: «Он все тебе покажет. Будет весело».