Не гаси свет - стр. 33
– Нет-нет-нет! – нагло соврала Клэр Штайнмайер. – Ваш рассказ действительно увлек меня, я говорю совершенно искренне.
«Не доверяй людям, которые жонглируют словами действительно, искренне, честно» – эту науку Кристина восприняла именно от матери!
– Хотя скажу честно – поняла я далеко не все, – продолжала знаменитая телеведущая. – Почему бы тебе не пригласить Жеральда к себе на эфир, дорогая?
«Зачем? – вздохнула про себя ее дочь. – Чтобы усыпить слушателей? Нет, это было бы слишком жестоко…»
А что же все это время делал ее отец? Улыбался, кивал и позволял всем присутствующим поддерживать разговор. Смотрел отсутствующим взглядом и думал о чем-то своем.
– Я… превосходное вино, – сказал друг Кристины.
– Совершенно с вами согласна. Знаешь, дорогой, Жеральд прав – твое вино просто восхитительно, – поддакнула ее мать.
– «Гран-Пи-Лакост» две тысячи пятого года, – последовал лаконичный ответ отца.
Он наклонился, чтобы долить вина в бокалы. «Интересно, когда и как милый папочка заведет речь о Мадлен?» – подумала Кристина. В том, что рано или поздно он это сделает, сомнений не было. Пусть даже вскользь, но с дрожью в голосе. Упоминание о ее сестре было таким же неизбежным, как рождественская индейка. Мадлен умерла девятнадцать лет назад, и с тех пор отец носил траур. Он был в вечном трауре – как профессиональный плакальщик. «Ваша профессия? – Я был журналистом, писателем, работал на радио и телевидении, вы наверняка слышали о передаче “Большой Скандал”… – А чем занимаетесь сейчас? – Скорблю. Так и запишите – “он в трауре”»… Посвященная ему статья в «Википедии» содержала следующие сведения: «Ги Дориан (настоящее имя Ги Штайнмайер), французский журналист и писатель, родился 3 июля 1948 года в Саррансе (Атлантические Пиренеи), двадцать лет вел самую известную во Франции ежедневную радиопередачу, запущенную в эфир в январе 1972 года и имевшую 6246 выпусков». Он беседовал с самыми знаменитыми артистами, политиками, спортсменами, писателями и учеными Франции, а также с тремя президентами – одним бывшим и двумя действующими. (Кристина помнила несколько имен – Брижит Бардо, Артур Рубинштейн, Шагал, Сартр…) Перешел на телевидение, где успешно работал до тех пор, пока рекламные агентства, покупавшие время на канале, не решили, что передача, куда ежевечерне приглашают одного человека и говорят о значимых, умных и даже интимных вещах, – слишком большая роскошь для прайм-тайма…
– Мы так рады, что познакомились с вами, – сказала Клэр. – Кристина очень много о вас рассказывала.
«Правда? И когда же это?»