Не его Золотая девушка - стр. 4

– Снова Пол? – спрашиваю.

Раздается долгий вздох, а затем Рикки отвечает:

– Кто ж еще?

На секунду меня охватывает чувство вины. В конце концов, Рикки бросил все, чтобы быть здесь со мной. Но потом я вспоминаю, от чего я его оторвала, и мне больше не так совестно. По крайней мере, пока он здесь, я знаю, что он в безопасности.

Молчание между нами затягивается, но дискомфорта не вызывает. Хотя мне все же любопытно, что писали в интернете, пока я не была приклеена к телефону в последние несколько минут.

И как раз перед тем, как я сдалась и потянулась проверить…

– Мы не поговорили об этом, – произносит Рикки.

Требуется всего секунда, чтобы понять: он имеет в виду видео и все, что за ним последовало.

– Говорить особо не о чем. Я пошла против своего внутреннего чувства, потеряла бдительность, теперь вот расплачиваюсь за это. Просто и ясно, – отвечаю я.

Я вижу, как он без всякого выражения рассматривает текстурную штукатурку на потолке.

– В прошлый раз, когда это всплыло, ты сказала, что у вас с ним ничего нет. Полагаю, ты передумала, – решительно, но вовсе не осуждающе говорит он.

Какого-то четкого способа объяснить это не существует, но я точно знаю одно – я облажалась. По-крупному. Нужно было быть умнее, догадаться.

Так что я отвечаю, руководствуясь этими умозаключениями:

– Уэст стал ошибкой, которая с самого первого дня ждала своего часа. Теперь мне ясно, от чего вселенная пыталась меня защитить, но я была глупа и не послушалась.

– Ты не глупа. Все рано или поздно вляпываются в какое-то дерьмо, а потом жалеют.

Я на сто процентов согласна с этим утверждением. Только вот я совершила слишком много ошибок, которых запросто можно было бы избежать, если бы не моя наследственная импульсивность.

Спасибо, мам.

– Знаешь, не могу перестать думать о том, как позволила ему проникнуть себе в голову, – признаюсь я. – После всего, что он сделал, я все равно впустила его.

Уже тот факт, что я просто произношу эти слова, разжигает внутри меня дикий огонь. Впрочем, наружу он пока не вырывается – мне удается справиться с собой.

Я выступала в роли словесной боксерской груши для Уэста в течение нескольких месяцев, придерживала язык, поскольку боялась последствий, с которыми столкнусь, если перейду черту. Затем я каким-то образом позволила Золотому мальчику убедить меня, что он обычный человек. Я даже поверила, что в груди этого любителя доминировать бьется настоящее ранимое сердце.

Какая же я тупица.

– Я хочу, чтобы он страдал. Так, как страдаю я.

Мне становится не по себе от звука собственного голоса. Не знаю, откуда взялась эта жестокость. Будто все скрытые эмоции наконец воплотились в слова.