(не) Его Зараза - стр. 24
Как оказалось позже, я ничего не знала о нем. Никто не знал.
– Ваш дедушка наблюдается у нас почти год с диагнозом опухоль головного мозга. К сожалению, злокачественная и неоперабельная, – от слов лечащего врача ноги перестали держать тут же. Благо, за спиной было куда присесть. – Знаю, для вас это неожиданность, но сохранить болезнь в тайне – его решение. Сейчас, ввиду его состояния, скрывать больше невозможно.
– А, – пришлось приложить усилия, чтобы произнесли вслух вопрос, от которого замирало сердце. – Он ведь очнется, да?
– Я не могу дать никаких гарантий. Нужно верить. То, что он продержался год, – почти чудо. Давайте надеяться на него и в этот раз.
На другом конце коридора показались спешащие родители. Подойдя, они принялись что-то тараторить и расспрашивать врача, а я думала лишь об одном: год – это чудо? Всего лишь год. Это значит… Он мог умереть в любой момент, а я даже не подозревала об этом?
– Нужно верить и надеяться, – долетели до сознания слова врача, произнесенные уже для родителей.
И я верила. Я ни во что в этой жизни так сильно не верила. Именно тогда я поняла, что никакого чуда нет. Дедушка так и не очнулся.
Глава 11
– Посмотри, Макаровы даже не пришли. Ни отец, ни сынок, – ядовитый голос отца заставил вынырнуть из воспоминаний. – Вот и показали истинное лицо.
Зачем он говорит мне это? Будто в такой день мне есть до этого дело. Оказалось, что да, потому как через мгновение мой взгляд, словно заколдованный, прошелся по лицам присутствующих. Я не хотела, честно. Мне же наплевать, оно как-то… само.
И да, они не пришли. Ни в день похорон, ни на следующий, ни через неделю. Неделю, в которой каждый день проходил на автомате. Вставала с постели, ходила на пары, возвращалась домой, ела, заваливала себя учебой и ложилась спать. И так каждый день. Потому что так надо. Кому? Не знаю. Однако я мысленно повторяла это, и, кажется, было легче.
Вот только спорт остался в прошлом. Я пыталась. Правда пыталась. Но стоило лишь ступить на ковер… и все. Ступор. Ноги деревянные. Руки не слушаются. Желание заниматься отсутствовало напрочь. Убедить себя в том, что так надо, со спортом не получилось.
Родители злились, ругались, кричали. Я же безразлично смотрела на покрасневшее лицо отца, на сжатые губы матери, пропускала мимо ушей бесконечные нотации и ждала момента, когда им надоест устраивать мне разнос. И спустя неделю им все же надоело, и они оставили меня в покое.
В один из дней я вернулась с учебы позже обычного. Вернулась в пустой дом. Бродила по комнатам в гнетущей тишине, в которой отчетливо слышались мои шаги, да и только. Никого. Ни родителей, ни домработницы, что приходила несколько раз в неделю. И стало так горько, тоскливо и нестерпимо одиноко. Мне не хватало тепла. Объятий. Ласковых рук, проводящих по волосам. Мне не хватало дедушки. Я очень по нему скучала…