Не единственная - стр. 99
— Уходи, я сказал! — не прокричал, а прорычал Эдор из-за всполохов огня. Теперь она не видела его, а по комнате метались зловещие отсветы колдовского пламени, затмевавшие мягкий голубой свет светильника. Такой боли Аньис еще не знала…
— Хочешь сжечь меня, да? — закричала она сквозь слезы и жар. — За что ты так со мной?! Я ведь хочу помочь тебе!
Пламя схлынуло и погасло, оставляя после себя жаркие волны, растекавшиеся по комнате.
— Аньис, уйди, пожалуйста! — Эдор с мольбой смотрел на нее. — Если я смогу, я приду к тебе, потом… Я не хочу тебя убивать… — он поднял правую руку и просунул ее в другое кольцо на стене. Неведомая сила защелкнула наручник на запястье. И Эдор застыл с мукой в глазах, распятый на стене, как узник, которого пытают.
— А если я уйду, ты так и останешься привязанный к стене? — прошептала Аньис. — Позволь, я хотя бы отстегну тебя …
И быстро, решительно, загоняя страх в дебри души, пошла к нему. Взгляд выловил на полу большой железный ключ, каким, вероятно, расстегивали наручники.
В глазах Эдора стоял ужас и отчаяние, они полыхали, как никогда, а тело извивалось в конвульсиях на стене. И вдруг он затих.
— Что ж, Аньис… Иди сюда! — прошипел он. — Значит это судьба…
Когда до него оставалось четыре шага, а Аньис наклонилась поднять ключ, он вдруг дернулся изо всех сил. Железные кольца вылетели из стены, оставив щербины в камне, и Эдор отпрыгнул в другой конец камеры.
— Я сказал, уходи! Или я тебя убью! — закричал он, скорчившись в углу. Глаза сверкнули, он махнул рукой, и горячий, сильный поток воздуха ударил в Аньис, как ураганный порыв. Ее понесло назад, с силой вжало в стену, больно ударив затылком, и она распласталась на ней, как бабочка на булавке, отчаянно прижимая к груди руку со светильником и пытаясь дышать — горячий ветер мешал этому. За что, за что! Проносилось у нее в голове, а душа, теперь уже разорванная на части, рыдала. Она мечтала умереть, только бы не терпеть этого непонимания, этого унизительного недоверия, которым наградил ее лучший друг. Сейчас он был похож на разъяренного зверя, а вовсе не на человека, которого обуял бред.
— Убирайся! Убирайся отсюда, маленькая дрянь! Подстилка господина! — заорал Эдор. — Не хочу тебя видеть! Убирайся! А то я убью тебя! Я тебя ненавижу! — он встал на корточки, как перед броском, но вдруг отпрянул назад, сделал замысловатое движение скрюченной кистью, и поток воздуха закрутился, подхватил Аньис и понес к выходу. Возле двери он вдруг отпустил ее, и она выбежала наружу. Дверь с силой захлопнулась за ней. Краем смятенного сознания Аньис уловила звук удара – видимо, Эдор бросился на дверь, как только она выбежала.