Не единственная - стр. 81
— А я нигде не была и не могу развлечь тебя, — искренне призналась она. Сумерки сменились ночью, звезды высыпали в разрывах облаков, а на западе показался диск призрачного ночного светила, звавшегося Отая.
— Нет, мне интересно о тебе все, — серьезно покачал головой Эдор. — У тебя ведь есть братья и сестры? Расскажи о них… Я вот один у своих родителей…
Только глубоким вечером, когда в другие дни Аньис уже спала, ей пришлось уйти. В саду появилась госпожа Тиарна, и возмущенно воскликнула:
— Так я и знала, что ты здесь! А ну марш в постель! Не выспишься — и не сможешь решать примеры по этой твоей, как ее… математике! А вы, господин… — Тиарна уперла руки в пышные бока и с упреком посмотрела на Эдора. — Понимаю, что в голове только ветер да магия всякая… Но не сбивали бы вы девочку с толку! Ей спать и есть нужно, а не мерзнуть здесь с вами!
Аньис засмеялась, взглянув в лицо Эдора. В нем читалось полнейшее изумление. Наверное, принц еще никогда не сталкивался с эмоциональной речью хозяйственной Тиарны, начальницей над всем в этом доме. Кроме господина Рональда, конечно.
— Госпожа Тиарна, он не виноват, я сама засиделась.
Эдор с опаской взглянул на властную женщину, стоявшую в дверном проеме и шепнул Аньис:
— Аньис, а можно я завтра опять приду?
— Конечно, — шепнула Аньис в ответ. В этот момент она забыла, что скоро ее здесь не будет. Уж больно забавной была Тиарна, и слишком интересным оказался Эдор. Она пошла к входу во дворец, и холодный воздух вдруг пробрал до костей. Конечно, вечером становилось холодно, но все это время рядом с Эдором она не мерзла. Оказывается, воздух вокруг него горячий, как вокруг господина Рональда – густой, подумалось ей.
***
Ее запах. Ее голос. Ее лицо. Своим особым зрением Эдор видел каждую пору на ее щеке, и почему-то от этого она казалась особенно вожделенной. Хотелось прикоснуться, прижать, взять себе, поглотить. Сделать частью себя. Обжечь и унести туда, где полыхает сладкое пламя. Слиться. Сгореть вместе.
Это было наслаждение. И раздирающая на части боль от невозможности стать ближе. Но наставник учил довольствоваться малым.
И, видимо, научил.
— Будь рядом, — говорил он. — Наслаждайся ее видом, ее голосом, запахом. Проживай это счастье в полной мере. Но не подходи ближе, довольствуйся тем, что имеешь. Ты не сможешь отодвинуть свой огонь, свои желания. Но ты сам можешь сделать шаг в сторону, и они будут гореть отдельно от тебя.
И Эдор делал. Делал, потому что не хотел убить это нежное существо, доверчиво сидевшее в паре шагов от него. Иногда — колоссальным усилием воли, какой было не занимать никому из его народа. В другие разы — пресловутым отрешением, которому так настойчиво учил наставник.