Не единственная - стр. 4
— Какой ужас… Очень плохо… — так же шепотом сказала Марша. — Это может быть работорговец. Бегите скорее домой, нужно предупредить твою семью!
— Да, надо! — Аньис крепче прижала к себе младших братьев, потом отпустила, порывисто обняла на прощание подругу и поспешила домой.
…Так и не удалось побеседовать с Маршей. Так и не удалось погреться на солнышке и дать братишкам вдоволь поиграть…
2. Глава 2
«Он не спросил, где мы живем, он не знает», — успокаивала себя Аньис. Почти бегом, привязав кошелек к поясу, она спешила домой, таща за руки младших братьев. Впрочем, напуганные мальчишки и сами старались поспевать за ней. Даже Сьирри не ныл и не просил остановиться поиграть. Вокруг было много знакомых, пару раз ее пытались спросить, что случилось, но Аньис отрицательно крутила головой, показывая, что сейчас не до этого…
Наконец они повернули за угол и остановились возле дома. Рядом с облезлой коричневой дверью и небольшим окном с решеткой был привязан белый конь. Сердце сжалось и полилось вниз от оправдавшихся опасений.
— Аньис, Аньис, что это значит? — заныл Сьирри.
— Поиграйте у дома, — коротко бросила она братьям. — Карри, присмотри за братом. Я пойду посмотрю в чем дело…
Может быть, не стоит, подумалось ей. Убежать, спрятаться с братьями где-нибудь в узких подворотнях и проулочках, отсидеться, пока страшный человек уйдет. Но там, в доме, были родители и две совсем маленькие сестренки. Им может угрожать опасность…
Аньис вздохнула поглубже и вошла.
В первой комнате слева от входа стоял тот всадник и, сложив руки на груди, внимательно смотрел на отца Аньис. Лицо Горри сморщилось то ли от того, что он слышал, то ли просто от всего происходящего. Единственной рукой он обнимал себя и придерживал короткую культю. Когда Аньис вошла, отец обернулся в ее сторону.
— Иди к матери, она все тебе объяснит, — резко сказал он дочери.
Аньис послушно шмыгнула в коридор, и рука матери тут же затянула ее в одну из комнат.
— Аньис, доченька, послушай… — начала суетиться мать… Арсана, еще молодая, но согнувшаяся под бременем тяжелой жизни женщина, одной рукой держала головалую девочку, та капризно надувала губки, водила вокруг глазами, и, вероятно, собиралась расплакаться. Рядом на полу играла еще одна сестренка Аньис – трехлетняя Вильяс. Свободной рукой мать порывисто обняла старшую дочку: — Доченька, отец продает тебя… — быстро-быстро начала говорить она, словно хотела поскорее справиться с необходимостью произносить это вслух.
— Что?! Что ты говоришь, мама! — Аньис в панике схватила шарящую по ней дрожащую руку. — Как продает? Кому продает? Не может быть…