Не друзья - стр. 32
Гладкая ткань платья облепляет тонкую талию и округлые ягодицы. Света прогибается в спине, провоцирует и искушает. Разве можно в этот момент реагировать на неё иначе? Ширинка натянута до предела. Я ведь далеко не железный.
Раздеваю её глазами, мысленно трахаю. Словно загипнотизированный стою, и больше никто, кроме неё, меня не интересует.
Закусив нижнюю губу, она манит к себе указательным пальцем. Хочет, чтобы вышел с ней на танцпол. Отрицательно мотаю головой, мол, не танцую. Света хмурится и, немного подумав, делает несколько шагов навстречу.
— Давай, Богдан… Немножечко, а?
Прижимается ко мне вплотную, задевает сосками и учащённо дышит, а затем разворачивается спиной и трётся ягодицами о мой пах. Обхватив её за талию, резко вжимаю в себя, чтобы осознала и почувствовала. Член нервно дёргается в штанах, ноет и умоляет о пощаде.
— Хорошо подумай, прежде чем что-то делать, Светлячок.
Она молчит и не шевелится, лишь даёт погладить себя по животу, не препятствуя, и будто обдумывает мои слова.
Я прекрасно понимаю, что являюсь для неё лишь таблеткой от сердечной боли. В паспорте всё ещё красуется штамп, она злится на Тимура за измену и, возможно, с моей помощью хочет ему отомстить. Я же не дурак, и её поведение вполне логично. Но вот странно, меня это ни капли не злит и не отталкивает.
Света разворачивает голову и, прижимаясь лопатками к моей груди, грустно смотрит. Облизывает губы и вдруг тянется за поцелуем. У меня сносит крышу от её сладкого запаха, который пропитал одежду, и приоткрытых, призывающих попробовать губ. Наклонившись, жадно её целую. Как будто наваждение, клянусь.
Мои руки всё ещё скользят по плоскому животу, поднимаются выше. Ладонь свободно сжимает грудь. Становится похер на людей, ошивающихся вокруг. И на её семейное положение тоже похер. Позже я объяснюсь с Тимуром, поговорю с ним по-мужски, чтобы отпустил. Он должен понять.
У Светлячка нежные губы — одно удовольствие целовать. Посасываю их, ласкаю языком тёплый влажный рот. Она запрокидывает руку на мою шею, ерошит пальчиками волосы на затылке и страстно отвечает. В висках не пульсирует, а оглушающе барабанит от похоти и наслаждения, не слышно даже музыку. Я давно хотел с ней всё это сделать. Ещё десять лет назад.
— Хочу тебя, — сообщаю, потираясь носом об её висок.
Собственный голос звучит сдавленно и хрипло, это единственное, что я могу сказать. Примитивно, прямо. Чёрт. На неё нельзя давить ни в коем случае. Вдруг передумает?
Света кивает и, повернувшись, обвивает мою шею руками. Не отрываясь от неё, свободной рукой вызываю такси и вбиваю свой адрес как конечную точку маршрута.