Не доверяй мне секреты - стр. 43
Наливаю четвертый стакан, швыряю в корзину пустую бутылку, снова поднимаю взгляд на дочь и вижу в уголках ее глаз беспокойство, которое должно обязательно вылиться в какие-то слова.
– Что это с тобой сегодня? – спрашивает она.
– Что со мной? – смеюсь я. – А что со мной? Ах да, знаю, что со мной. Я устала от твоего ко всему отношения. Хочешь быть взрослой? Ну так я и относиться к тебе буду как к взрослой.
Поворачиваюсь к ней спиной и роюсь в ящике для столовых приборов, пока не нахожу то, что искала.
– Ты что, куришь? – недоверчиво спрашивает она.
– Что? А ты думаешь, у тебя и на это монополия? – Я протягиваю ей пачку. – Будешь?
– Мама!
Я прикуриваю, глубоко затягиваюсь, на несколько секунд задерживаю дыхание и только потом выпускаю дым в потолок.
Она начинает загибать пальцы, считая улики:
– Ты плакала – это раз, ты куришь, ты пьешь вино как лошадь, будто завтра конец света…
– Конец света? – смеюсь я сатанинским смехом. – Ну, на этот раз ты попала в самую точку!
– Господи, мама, ты что, заболела? Может, позвать папу?
Из глаз ее уже текут первые слезинки, и она стряхивает их.
Я машу на нее рукой. Вино успокаивает меня, снимает все комплексы и запреты, мне сразу хочется все рассказать, во всем признаться.
– Нет, я прекрасно себя чувствую. Это просто…
Но тут я останавливаюсь. Если начну изливать чувства, обязательно придется рассказать правду. А этого делать нельзя. Гляжу на дочь и понимаю, что она не должна знать об этом, никогда. Нет, никогда.
– Правда, я прекрасно себя чувствую. Просто у меня приступ самобичевания и жалости к себе. – Я пожимаю плечами. – Такое бывает.
Она крепко меня обнимает, и я ощущаю, что ко мне прижимается тело уже созревающей женщины.
– Это тоже часть взрослой жизни, – делаю я виноватое лицо. – Частенько чувствуешь себя неудачницей, стервой, жалеешь о том, что неправильно себя вела, а переменить уже ничего нельзя.
– Но ты всегда ведешь себя правильно… поэтому и действуешь мне на нервы! – кричит Элла. – Всегда со мной такая терпеливая, даже когда должна отругать меня как следует или все рассказать папе. Вот и на дедушку никогда не сердишься, даже когда у него совсем крыша едет и ему сотню раз надо повторять одно и то же… ты всегда такая добренькая, все смеешься… и картины пишешь, лучше тебя художников я не знаю, и выглядишь прекрасно! На тебя все мужики оглядываются! Ты у нас просто «махотра»!
– Что-о? Какая такая «махотра»?
Она делает круглые глаза:
– Неужели не знаешь? Неприлично рассказывать!
– Придется рассказать, ведь мы договорились, мы с тобой взрослые женщины.