( Не) чужой ребёнок - стр. 19
На улицу страшно выглядывать: в нескольких местах неподалёку над домами клубится густой чёрный дым. Воют сирены пожарных машин. В перерывах между обстрелами город пытается тушить пожары и зализывать раны.
Светает. Ваня наконец засыпает. До звонка будильника – почти два часа. Но уснуть вряд ли смогу – нужно собирать осколки, чтобы ребёнок на них случайно не напоролся.
Рюкзачок с документами, сменой белья, аптечкой, бутылкой воды и сухарями лежит возле входа, в том самом углу, который кажется мне наиболее безопасным. Без него из дома я теперь не выхожу.
Одеваю спящего малыша – тороплюсь на работу. Звоню в соседнюю квартиру к бабе Ольге. Обычно она берёт к себе Ваню, когда я на работе, а в садик он по каким-то причинам не идёт. Школы и детские сады закрыли ещё в первые дни войны, и соседка очень выручает меня. Дверь никто не открывает. Нервничаю, поскольку не знаю, ходит ли транспорт и удастся ли мне добраться до больницы вовремя.
Из квартиры напротив выглядывает мальчик-подросток.
- Тётя Лиза, моя мама бабу Олю в больницу повезла, у неё стекло разбилось, и она сильно поранилась.
Ничего себе… Пока я осколки собирала, слышала какую-то возню на лестничной площадке, но не придала ей значение.
Ваню оставить не с кем. Возвращаюсь в квартиру, натягиваю на него комбинезон и сапоги, подхватываю на руки, потому что быстро ходить он ещё не умеет, и бегу вниз.
На работу опаздываю, но выговор не получаю – начальство относится с пониманием. Стоит мне переодеться и устроить Ваню в сестринской, как снова включается сирена. Больные, которые могут ходить, спускаются в бомбоубежище. Туда в последние дни начали постепенно переносить оборудование, организовали временные палаты и даже обустроили операционную. Мозг никак не может примириться с новой реальностью, но руки и ноги двигаются в верном направлении. Когда сирена стихает, начинают привозить раненых…
Целый день на ногах. Палаты и коридоры заполнены, а новые пациенты всё поступают. Ночь мы проводим в убежище. Бомбят почти не переставая. Оперировать и делать перевязки приходится под землёй. В здании отключается свет, но пока спасает генератор.
А утром я узнаю, что дома моего больше нет… Он не был моим в полном смысле слова, мы с Ваней второй год снимаем там квартиру. В ней остались все наши вещи и особый уютный мир, который присутствует в каждой квартире, где обитает счастливая семья.
Оставляю сына в больнице под присмотром дежурной санитарки и, сдав смену, еду домой. Пока не увижу глазами, отказываюсь верить… Глупое сердце надеется на чудо.