«Не чужие» и другие истории - стр. 33
– Все мы мечемся между унынием и опьянением успеха, – заявила старушка-веточка. – Нужно держать себя в руках.
– Ты сильный. Зачем повторять чужую судьбу? Ты получил признание, следует ценить… Помни, что великий Моцарт умер в забвении, в тридцать пять лет!
– Я ценю, – кивнул толстяк. – К черту опьянение… Выпьем за трезвость.
– Говорю тебе, не распускайся. Нужно работать, работать и работать…
– Всё на алтарь, – влез в разговор бородатый бас. – Живи для искусства, сукин ты сын, а не для брюха! Смирись, гордый человек!
– Мой организм отравлен искусством, нужны очистительные клизмы!..
Бородач захохотал. Между его крупных передних зубов застрял кусочек зелени с бутерброда.
– Ну что вы его уговариваете? Как будто мы секта, как будто мы его втягиваем, – возмутилась Ниночка. – Пусть отвечает за свои поступки.
– Да перестаньте, – усмехнулся кривой щекой сопровождавший ее мужчина, немолодой и неприметный. – Понятно же, пустая болтовня… Валька бросит выступать? Смешно! Наш вундеркинд две недели не протянет без цирка.
Он взял тарелку и с показным равнодушием начал поглощать салат. Другие гости последовали его примеру, продвигаясь к столу с закусками. Валентин поднял руку.
– Нет, подождите… Я не согласен. Я тоже хочу пояснить. Тебе, Анна, и тебе, Леонид, прежде всего. Это не шутки и не болтовня. Это взвешенное решение. Я серьезен как никогда… И на это есть причины. Дело в том, что… у меня рак прямой кишки.
Молчание, повисшее в комнате, резало уши, как режет глаза яркий свет. Лица гостей выражали недовольство и недоумение. Наконец, старичок в шейном платке подался вперед с показным сочувствием.
– Да что ты говоришь! Когда ты узнал?..
– На прошлой неделе. Положение безнадежно. Мне осталось не больше месяца. Скоро придется принимать морфий.
– У Веры Павловны муж – прекрасный врач-онколог, – спохватился кто-то из старушек.
– Нужно повторное обследование, нельзя сдаваться! – поддержал озабоченный бас. – В Израиле отличные специалисты.
– Боже мой, кого вы слушаете! – мелодично рассмеялась Анна. – А тебе должно быть совестно, Валя… Такими вещами не шутят. Он совершенно здоров, по крайней мере, физически. Леня, пожалуйста, налей мне вина.
Старуха, похожая на мышку, вытянула морщинистую шею.
– Я ничего не понимаю! Так Валечка болен или нет?
– Да нет же, Наталья Петровна, с ним всё в порядке! – успокоила ее хозяйка дома. – Кушайте, прошу вас. Есть водка, есть вино. Скажи им, Валентин.
Толстяк растерянно моргал.
– Что за ерундистика! – громыхнул бас. – Даже я себе такого не позволяю… Стыдно, Валька, ты балбес!