(не)чистая. Книга 2 - стр. 24

Парень Мами тоже не считает правильным играть на девушку в присутствии своей.

– Саша..? Зачем тебе это? – удивленная Софи громко восклицает, когда видит, что Алмазов делает огромную ставку, подтверждая дальнейшее участие.

– Мне все равно какая ставка. Хочу поиграть, – объясняется он перед испуганной девушкой.

Его глаза по-прежнему холодные и будто бы безразличные к происходящему. В отличие от своей дамы, даже не видит главный приз, как будто он для него не существует.

Дурацкая игра… и зачем тебе понадобилось участвовать в этих идиотских ставках? Когда рядом пыхтит и сдерживается такой милый дорогой цветочек. Зачем ее обижаешь, ведь Софи своим женским нутром чувствует неладное, суетливо бегает взглядом по участникам игры и самую большую дозу внимания, конечно, уделяет мне. Вижу в ней эти бурлящие чувства и даже страх, рождаемый нехорошими мыслями и странным предчувствием обо мне и Александре.

В то время Хоган, присвистнув, азартно ухмыляется, в предвкушении потирая ладони.

– А с вами интересно играть, господа! – Камиль тоже вдохновлен: глаза горят, лицо украшено широкой улыбкой.

Начинается жесткая игра. Шимус, Александр и Камиль.

Крупье выкладывает три открытые карты.

Даже меня захватывает азартом, понятное дело: я же стою на кону. С интересом наблюдаю за дальнейшей «торговлей», чтобы примерно понять, как продвигается дело.

Игроки тем временем становятся более серьезными. Александр сохраняет маску на лице, дабы не показать свои истинные эмоции.

Камиль, как и всегда беззаботно щерится, а Шимус напротив – ехидно приподнимает уголок губ. Довольный собой и предвкушающий скорую победу, он хищно подмигивает мне.

Так не должно быть, согласно плану Камиля…

От понимания этого мне становится неуютно.

Охваченная тревогой резво поднимаюсь со стула и направляюсь к официанту, стоящему в дальнем углу вип-помещения, чтобы перевести дух.

Беру предложенный бокал шампанского с подноса. Для успокоения совершаю большой глоток напитка и тут же слышу от официанта гневный комментарий:

– Избалованные, проклятые мажоры! С жиру бесятся. Вот бы заставить их сортиры драить.

Перевожу взгляд на обслуживающий персонал и понимаю: передо мной никто иной, как уборщик из университета. При нем имеется все тот же острый, как скальпель-язык, правда, отсутствует спортивный, потрепанный костюм. Сейчас он больше похож на одного из тех интеллигентных мужчин, которых он обычно люто презирает. Во фраке, ухоженный, с гордой осанкой. Не иначе как в его родословной имелись благородные корни.

Улыбаюсь жестким фразам, после чего допив бокал лёгкого напитка, восстановив крепость нервов, ставлю его обратно на поднос.